«Вообще, люди у нас плохо умеют думать о будущем, с ними сложно говорить на перспективу, зато охотно проводят параллели с соседними странами: Украиной, Казахстаном, Беларусью». Замдиректора «Левада-центра» Денис Волков подводит итоги 2020-го и дает прогноз на будущее.
Навальный
Как отравление Навального разделило общество пополам. Социологи о новом конфликте поколений в России
Лев Гудков и Степан Гончаров для «Настоящего времени»
Отравление Алексея Навального
Большинство россиян знают об отравлении Алексея Навального. Респонденты в основном придерживаются одной из трех версий произошедшего. По их мнению, это могла быть инсценировка отравления самим политиком, провокация западных спецслужб или попытка власти устранить политического оппонента.
Жириновский стал вторым по уровню доверия политиком. Рейтинг Путина от скандала с отравлением не пострадал
После весеннего падения рейтинг Владимира Путина вырос в полтора раза и второй месяц держится на уровне 33%, следует из свежего опроса «Левада-центра».
Доверие политикам
В сентябре 2020 года, по сравнению с августом, уровень доверия населения к основным политическим деятелям, не изменился.
Большинству россиян все равно, кого поддерживают Путин и Навальный
Их мнение не сказывается на том, за кого из кандидатов на выборах они голосуют.
Региональные выборы
57% респондентов сказали, что в месте их проживания 13 сентября проводились выборы (из их числа менее половины приняли участие в голосовании — 44%).
Запомнившиеся события
События, связанные с коронавирусом (19%), и протестные акции в Беларуси (19%) более всего запомнились жителям России в сентябре 2020 года.
Как россияне стали относиться к Навальному после отравления
Денис Волков для “Forbes Russia”.
Алексей Навальный: отношение и отравление
Более половины россиян знают, кто такой Алексей Навальный, и за семь лет его узнаваемость выросла (20% опрошенных одобряют его деятельность, 50% — не одобряют). Среди знающих о политике доминирует нейтральное отношение к нему. 77% слышали об отравлении Алексея Навального, однако доля респондентов, доверяющих версии о намеренном отравлении, в 1,5 раза ниже, чем доля не доверяющих ей.