Враг номер два

Чем дольше продлится вражда, тем труднее будет из нее выйти, предупреждают эксперты.

Анатомия ненависти: как возникло посткрымское единство россиян

Алексей Левинсон о том, почему массовая ненависть россиян к Америке и «пятой колонне» не была порождена кремлевской пропагандой. Возмущение уже давно накопилось в обществе, а теперь ТВ и интернет смогли переключить его на новых врагов.

Что делать меньшинству

Большинство вкупе с государством способно заставить несогласных молчать. Хотя само это большинство неоднородно. Мнение социолога Алексея Левинсона в материале для Горби.

Кому доверять, а кому — нет?

Лев Гудков рассказал журналу «Горби» о том, как в России исследуется такой показатель как «доверие», кому и насколько доверяют россияне.

Возможны ли опросы в сегодняшней России?

С тех пор как в феврале прошлого года Владимир Путин объявил о начале специальной военной операции в Украине критика опросов общественного мнения в России зазвучала с новой силой. Обычно критики приводят следующие доводы того, почему российским опросам нельзя верить. Одни утверждают, что в 2022 году достижимость респондентов резко снизилась, выросло нежелание людей участвовать в опросах. Другие говорят, что респонденты в массовом порядке якобы прерывают интервью, как только разговор заходит об украинских событиях. Утверждают также, что в опросах теперь участвуют только сторонники власти, а оппозиционно настроенные граждане предпочитают помалкивать. Кто-то ссылается на опросные эксперименты, которые вроде бы показывают более низкие показатели поддержки и утверждают, что именно они показывают “реальные настроения” общества. Наконец, наиболее радикальные критики опросов говорят, что опросы не релевантны, потому что они не показывают, что люди думают “на самом деле”. Денис Волков разбирает эти упреки.