В нашей национальной памяти есть два года, которые россияне чаще всего вспоминают как лучшие в истории ХХ века,— это 1945-й (победа в Великой Отечественной войне) и 1961-й (полет Гагарина). То есть их считают важнейшими не по совокупности факторов, а по одному, но зато важному событию. Однако 1978 год мог бы попасть в список самых счастливых, если бы мы спросили об этом россиян. Он относится к периоду, который наши сограждане считают лучшим, а именно — к брежневской эпохе. К этому году хрущевская оттепель и ее надежды уже забыты, но и подавление Пражской весны, и похолодание в самом Союзе тоже позади, до начала войны в Афганистане еще год, два года до бойкота Олимпиады. Несменяемое брежневское правление длится уже почти 15 лет. Застой, конечно, но современникам в нем может видеться то счастье, которого нет в сегодняшнем. 

Мы неоднократно спрашивали жителей страны, какой период XX века они считают лучшим, обозначая эти периоды по правителям. Если не брать действующего президента, а смотреть в прошлое, то большинство называли лучшим время Брежнева. 

Брежневский апофеоз советского строя называют лучшим прежде всего потому, что не могут забыть блага, которые у нас связывают с этим строем: бесплатное образование, здравоохранение и жилье, работа для всех, зафиксированные цены. Тотальное господство блата и дефицита не помнится нынешней публике, у нее сложился своего рода миф о советском времени — он базируется на оппозиции сегодняшнему дню, когда и образование, и медицина во многом платные, а цены и тарифы ползут вверх. При этом с Брежневым не ассоциируются массовые репрессии, как со Сталиным, нет массовых кампаний, которые сегодня воспринимаются иронично, как у Хрущева (например, выращивание кукурузы)… 

У нас много видов ностальгии, одна из них — по Сталину, ее поощряют власти. Но вообще полстраны тоскует по некоему золотому веку, оставшемуся в советском прошлом,— это псевдопамять, которая позволяет объединить и тех, кто жил в советское время, и новые поколения. Поменялись известные политические, экономические, социальные условия, однако человек в России во многом остался прежним, брежневско-сталинским, его основные черты передаются по каналу дед — внук и пока еще воспроизводятся. 

Еще один, не менее важный момент: при Горбачеве и раннем Ельцине доминировали разрыв с социалистическим прошлым и надежды на демократическое будущее. Позднеельцинские годы стали своего рода безвременьем, ну а в 2000-е все обратились к прошлому. История сегодня заменила идеологию, объединяющие начала пытаются искать в прошлом, не случайно полемика вокруг него становится все более острой. А вот будущее как площадка для общественного согласия исчезло — сегодня такой площадкой для нас остается эпоха Брежнева. 
http://www.kommersant.ru/doc/2224646