Опрос об установках и оценках высокодоходных молодых горожан, в апреле-мае 2008 г. проведенный Левада-Центром по заказу международной некоммерческой организации EU Russia Centre (Брюссель), привлек значительное внимание российских средств массовой информации, его данные появились в различных газетах и журналах, на сайтах Интернета, звучали по радио и т.п. Организаторов и исполнителей работы это, естественно, радует. Однако интерпретация материалов в отечественных СМИ представляется нам не всегда корректной. Ограничимся двумя пунктами.

Первый – понятие «средний класс», фигурирующее в нашем отчете об исследовании, в презентациях на английском и русских языках, которые представлены на нашем сайте www.levada.ru и распечатки которых раздавались журналистам. В данном конкретном случае оно не более чем рабочее, условное, то есть мы условились с нашими заказчиками так называть совокупность наших опрошенных. Удельный вес этой группы в структуре населения страны – порядка 2-3%. Уже поэтому сколько-нибудь строго говорить о наших респондентах как представителях «среднего класса» по меньшей мере неточно: средний класс, по формулировке, принятой в социальных науках, составляет наиболее многочисленную группу населения. Проведенный анализ оценок респондентами своего положения, правовой защищенности, возможности отстоять собственные интересы и проч., свидетельствует: перед нами люди, добившиеся хороших доходов и более высокого социального положения, но не рассматривающие себя как «класс», как устойчивую группу, которая имеет хорошие шансы на воспроизводство во времени и отличается структурой идентичности от других социальных групп. Правильнее видеть в них представителей некоего подмножества, которое – при благоприятном стечении внешних обстоятельств и собственных усилий – вероятно, могло бы в будущем стать ориентиром для ближайших к нему социальных слоев, неким зародышем или катализатором формирования среднего класса. Стремящиеся обнаружить его прямо сейчас и уже готовым слишком торопятся или выдают желаемое за действительное, тогда как тему еще предстоит обсуждать.

Второй пункт – едва ли не повсеместная в СМИ оценка настроений наших респондентов как желания эмигрировать. Здесь тоже поспешность и неточность: о намерениях такого рода мы вовсе не спрашивали. Речь шла о том, хотели бы наши опрошенные, чтобы их дети работали и учились за границей. Выбрали ответ «определенно да» 24%, меньше четверти респондентов. Следующий вопрос, опять-таки только о детях: а на постоянное место жительства? Здесь ответ «определенно да» избрали 14% опрошенных. И наконец: «Вы сами думали о возможности уехать из России за границу хотя бы на какое-то время»? Признались, что «постоянно» об этом думают 6% опрошенных, вот и всё. Еще 15% сказали, что думают «довольно часто». Напомним: группа, в которую входят наши опрошенные, вся целиком составляет примерно 2-3% населения. Подобные настроения указывают на социальное неблагополучие в стране, наличие в ней острых проблем, но ни о каком повальном бегстве тут разговора нет.

Просьба к журналистам более внимательно читать материалы социологических опросов и не спешить истолковывать их так, как хотелось бы. Лучше обратиться за этим к специалистам, тем более что они вполне доступны.

Организаторы и исполнители исследования