Первого сентября 2004 г. группа вооруженных боевиков захватила школу в городке Беслан, неподалеку от Владикавказа. 3 сентября от взрывов и стрельбы при штурме погибли 332 заложника (из них 186 детей) из 1200. С тех пор прошло семь лет, но страх россиян перед террористической опасностью не рассеялся.

По данным «Левада-центра», в сентябре 2004 г. 88% опрошенных опасались, что они или ближайшие родственники могут стать жертвой теракта, не боялись всего 7%. Сейчас тех, кто не боится, 9%, однако подавляющее большинство, 73%, по-прежнему полагают, что их жизнь под угрозой. Остальные предпочитают не задумываться над этой проблемой. В 2004 г. высоко оценивали вероятность новых терактов 80% респондентов, надеялись на их прекращение всего 9%, сейчас соотношение оптимистов и пессимистов улучшилось ненамного: 73 против 15%.

Для сравнения: пережившие масштабные теракты испанцы, американцы и англичане куда быстрее оправились от посттравматического шока. Через два-три года, по данным социологов, большинство граждан этих страны были уверены в собственной безопасности и способности государства предотвратить новые трагедии. Может быть, опасения наших сограждан необоснованны и вызваны особенностями национального характера?

За прошедшие после Беслана годы россияне слышали десятки бодрых рапортов силовиков о многочисленных предотвращенных терактах, убитых боевиках, сотни обещаний о скорой победе над терроризмом. Отмена режима контртеррористической операции в Чечне в апреле 2009 г. должна была символизировать победу над боевиками и установление стабильности. Однако вопреки докладам генералов и чиновников взрывы и гибель людей на Кавказе превратились в повседневный информационный фон. Позавчера снова девять человек погибли после терактов самоубийц в Грозном.

Безопасность не гарантирована и в центре страны: 28 человек погибли при взрыве «Невского экспресса» 27 ноября 2009 г., 38 — стали жертвами двойного теракта в московском метро 29 марта 2010 г., еще 37 человек погибли при взрыве смертника в столичном аэропорту «Домодедово» 24 января 2011 г. Люди не верят в способность спецслужб и полиции предотвратить новые преступления. Этому способствует общение с правоохранителями в обыденной жизни.

Недавнюю аттестацию в МВД, которая должна была отсеять неспособных и скомпрометировавших себя работников, успешно прошли 875 300 милиционеров из 1,13 млн находившихся на службе (77%). По данным недавнего опроса ВЦИОМ, 46% опрошенных и 52% имеющих знакомых-полицейских уверены, что аттестация прошла формально и необъективно. Противоположной точки зрения придерживаются 24 и 27% соответственно.

Люди привыкли, что чиновники и сотрудники правоохранительных органов, как правило, не несут ответственности за свои ошибки и даже преступления. В истории с Бесланом это проявилось, возможно, наиболее ярко. Единственным виновником в теракте и гибели сотен человек, чья вина получила юридическую квалификацию, стал оставшийся в живых и задержанный боевик Нурпаша Кулаев, приговоренный к пожизненному сроку. Руководители местной милиции, обвинявшиеся в халатности, амнистированы в 2007 г., а высокопоставленные силовики, которые должны были агентурной и оперативной работой предотвратить теракт, даже не привлекались к ответственности. Не было громких отставок и после недавних терактов в Москве и «Домодедово».

Страх россиян перед терактами, равно как и их недоверие к результатам аттестации в МВД, отражает их убежденность в том, что государство не может и не хочет выполнять свою ключевую функцию — обеспечивать спокойствие и безопасность обывателей.

Да, это часть тотального недоверия граждан к государству. Вероятно, это недоверие устраивает власти, поскольку это, как правило, дистанцирующееся недоверие. Но о достижении каких-либо серьезных целей в развитии страны, развитии человеческого капитала в таких условиях думать не приходится.