Не утихает скандал вокруг Pussy Riot. Какие формальные законы они нарушили, решать оставим судам. Ведь реакция общества связана не с этим, а с их преднамеренным неуважением к нашим нравам. Они покусились на две святыни разом. На святыню властно-государственную, вокруг которой все больше ритуалов, призванных ее сакрализовать. И на святыню церкви, демонстрирующей своими ритуалами все большее и большее вовлечение в дела властно-государственные. Дошел ли их двойной посыл? Опрос показывает: 3/4 россиян в той или иной степени наслышаны о событии. Можно полагать, что главным адресатом молодых грешниц была просвещенная молодежь. В самом деле, 9/10 студентов что-то знают об этом событии. И если публика в целом чаще всего считает грозящее им наказание адекватным, то среди студентов главное мнение — что такое наказание чрезмерно. Студенты вдвое чаще других полагают, что «подобные акции вообще не должны преследоваться в уголовном порядке».

Дело не в особой жалостливости студентов. В тест-вопросе об отношении к смертной казни они вовсе не в первых рядах ее противников. Дело и не в их безбожии, они реже остальных россиян присоединяются к декларации о «неприятии свободно мыслящими людьми православных ценностей». Но при этом они же менее склонны участвовать в церковных обрядах либо наблюдать их телетрансляцию. Образованная молодежь меньше прочих видит в критике церкви и ее иерархов «стремление противников русского национального возрождения унизить церковь и ослабить союз власти, церкви и народа». Зато эти молодые люди в 1,5 раза активнее всех остальных поддерживают главный укор, который делает общество церкви: «вовлеченность церкви в политику, обслуживание интересов действующей власти». Студенты в 1,5 раза меньше, чем публика в целом, поддерживают обвинения в адрес иерархов церкви по поводу «расхождения между проповедью благочестия и приверженностью к земным благам». Зато гораздо более серьезный тезис о том, что «свободно мыслящие люди недовольны растущим консерватизмом и агрессивным фундаментализмом церкви», они поддержали втрое чаще остальных.

За постсоветские годы церковь вернула себе многие из утраченных богатств, вернула себе заметное место в общественной жизни. Стремительно и многократно выросло число людей, считающих себя православными, связавших себя с церковью. Это означает не только рост ее влияния. С ростом числа прихожан едва ли не больше выросла моральная ответственность церкви перед обществом. Когда в декабре вспыхнула реакция людей, оскорбленных тем, как ведет себя власть, патриарх, помнится, высказался в том смысле, что чувства народа следует уважать. У церкви забрезжил шанс занять в этом конфликте, имеющем прежде всего морально-нравственную природу, столь необходимую тогда роль посредника между обществом и властью. В силу некоторых причин этот шанс не был использован. Возможно, он был историческим.