Отношение общества к вертикали власти всегда было неоднозначным. Таковым оно остается и поныне, но если раньше большинство граждан были склонны считать, что она приносит больше пользы, чем вреда, то теперь полярность изменилась.
По данным Левада-центра, еще год назад полагали, что вертикаль – вещь полезная, 38% опрошенных, а в январе текущего года – только 30%. Зато 35% придерживаются мнения, что от нее больше вреда, чем пользы.
Сторонников «сильной руки» в современном исполнении тоже заметно поубавилось. В 2006 году 50% граждан жаждали, чтобы вся власть в стране была сосредоточена в одних руках, сейчас же к этому стремятся лишь 38%. Зато 46% (против 36% в 2006-м) предпочли бы, чтобы власть была распределена между разными структурами, взаимно контролирующими друг друга.
Отношение к вертикали власти, как следует из дальнейших вопросов, поменяло отношение к бюрократии, многократно усилившей свое влияние за последнее десятилетие. Если вспомнить, каким был среднестатистический чиновник в середине 90-х, и каким он стал сейчас, станет ясно, что это – совершенно разные люди, как по уровню жизни, так и по самоощущению. В 2004 году только 18% полагали, что влияние чиновников в жизни страны стало больше, сейчас так думают уже 47%.
В 2001 году 11% говорили, что воровства и коррупции в руководстве страны стало больше, сейчас это видят 50%. Соответственно, 78% респондентов совокупно возлагают на Владимира Путина ответственность за положение в стране (50% – полную и 28% – частичную). Еще 12% упрямо считают, что он все делал правильно, а если что-то и не удалось, то это – вина нерадивых чиновников, но никак не его лично.
При этом 66% уверены, будто Путин принес стране больше хорошего, чем плохого, и лишь 15% – что больше плохого. Правда, 19% не смогли определиться с ответом на этот вопрос.
Далее вопросы перешли от короля к свите. 45% называют путинское окружение способным и инициативным, 32% – серым и пассивным, 23% затруднились ответить, какими в их глазах являются соратники Путина. Примерно поровну разделились взгляды на проблемы, которые волнуют последних. 40% полагают, что это – проблемы страны, но 41% – что личные материальные интересы.
Интересно отношение к властной элите в целом. 19% говорят, что она заботится о благе народа, 37% – о собственных привилегиях и доходах, 22% называют входящих в нее людей образованными и знающими специалистами, 15% – организаторами-практиками, 9% – идейными и убежденными, 34% полагают, что для них главное – власть. Только 2% надеются, что они защищают доперестроечные порядки. Если 28% говорят, что для властной элиты главное – процветание страны, то в два раза больше тех, кто видит их мотивировку более приземленной – сохранение и укрепление собственной власти (таковых – 59%).
Опрос проведен Левада-центром 20-23 января 2012 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения среди 1600 человек в возрасте 18 лет и старше в 130 населенных пунктах 45 регионов страны. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных вместе с данными предыдущих опросов. Статистическая погрешность данных этих исследований не превышает 3,4%.
Комментируя восторженное отношение к Путину на фоне скептического – к его окружению и чиновникам, замдиректора Левада-центра Алексей Гражданкин заметил, что населению уже 10 лет демонстрируют «сериал», как Путин наводит порядок в стране, и в сознании людей укоренилась мысль, будто больше никто не может управиться с бюрократией, кроме него, пишут «Ведомости». Поэтому, несмотря на осознание неэффективности вертикали, отношение к первым лицам лучше, чем к положению дел в стране.
Сдвиги в восприятии людьми вертикали власти – не прозрение после выборов и митингов. Напротив, митинги – следствие того, что люди перестали ожидать исполнения обещаний, поняли, что возврата к докризисным временам, когда власть начала делиться с народом доходами от нефти, не будет, и их терпение лопнуло, говорит Гражданкин.
Восприятие гражданами коррупции становится более обостренным, легитимность власти снижается, поэтому растут и претензии к ней, а ее действия оцениваются все более негативно, констатирует политолог Ростислав Туровский. Путин видит этот тренд и пытается на него реагировать, отсюда – и его последняя статья о коррекции властной вертикали и необходимости демократизации, замечает политолог Евгений Минченко.
Путин чувствует, что вертикаль получилась излишне жесткой. Снести ее он не обещает, но придать ей гибкости – пожалуй. Вопрос только в том, удовлетворит ли такой вариант пробудившееся от летаргической любви к многолетнему лидеру общество.