Стрельба идет по площадям: для рабочего класса — нижнетагильские призывы с танком в качестве аргумента, для бедного молодняка — премьерское пиво с футбольными фанатами и подарками в виде бесплатных билетов на европейский чемпионат, для продвинутой бизнес-публики — выступление на форуме в окружении первых имен экономической науки и программная статья с обещанием «налогового маневра». Для националистов — Рогозин с прозрачными угрозами тем, кто вознамерился «попить русской кровушки» и намеком: проголосуйте за Путина — и мы возьмем вас во власть. Юристам — объективные суды, малобюджетным туристам, застрявшим в таиландах, — кредит их обанкротившемуся туроператору «Ланта-тур» от государственного ВТБ, капиталу — омбудсменов по защите прав предпринимателей. Даже для «рассерженных горожан» отыскались свои «конфетки»: телефон горячей линии в Общественной палате («жалуйтесь!») и готовность сотрудничать с «Лигой избирателей» от штаба кандидата № 1.

И за всем этим одно: электоральный рейтинг кандидата Путина колеблется между победой в первом туре и необходимостью по сути выходить на референдум — во втором. Независимый «Левада-Центр» дает премьеру 42% (в симпатиях ему расписываются и того меньше — 37%), прокремлевский ФОМ — 46%, государственный ВЦИОМ — от 49% (третья неделя января) до 52% аккурат накануне протестного шествия. Учитывая, что от 20% до 30% избирателей пока либо не определились со своим выбором (а определяются они, как показала практика, в лучшем случае за три дня до голосования, в худшем — на самом избирательном участке), либо и вовсе не собираются голосовать, тремер по властной вертикали идет нешуточный. Отсюда и шизофрения спускаемых в регионы указаний: от «выборы должны пройти честно» до «обеспечить избрание в 1-м туре». Короче, надо будет достать Луну с неба — госканалы и это сумеют показать.

Снятие с гонки лидера «Яблока» многим показалось абсурдом. То, что честно собрать 2 млн голосов в почти половине регионов страны за месяц с небольшим невозможно — знают, кажется, уже в первом классе. Значит, изначально Явлинский во властном пасьянсе рассматривался. Иначе зачем тогда старейшину демократического движения, которого года два как не было ни видно ни слышно, в конце лета вдруг выдернули из политического небытия? Тогда почему, притом что социологи давали Явлинскому от силы 1–2%, во второй половине января решили задвинуть обратно? И еще один вопрос, который занимает наблюдателей: почему оставили Михаила Прохорова, который — и на этом сходятся все опрошенные социологи — отбирает голоса именно у Владимира Путина? Программы и «Единой России» (у ее лидера она пока присутствует в виде разнородных газетных статей), и главы «ОНЕКСИМа» совершенно очевидно ориентированы на один и тот же правый сектор электорального поля. Мало того, рейтинг олигарха уже заведомо выше того, что прогнозировали Явлинскому — 4–5%, а по данным собственной опросной линейки штаба Прохорова — и вовсе невероятные 10–11%.

Не закладывались на перспективу второго тура? Закладывались: уже в середине декабря, по словам руководителя государственного ВЦИОМа Валерия Федорова, рейтинг Путина «претерпел аномальное снижение». Испугались наблюдателей от «Яблока», которые столь эффективны были на парламентских выборах? Ну, полноте: провальный результат партии власти в декабре обеспечил не кто иной, как Алексей Навальный со своим слоганом «ни одного голоса партии жуликов и воров», считают серьезные политэкономисты что в стране, что за рубежом. И он же, посредством созданного им сайта «Росвыборы», обещает подготовить более 20 тыс. наблюдателей (на 30 января на его сайте зарегистрировалось уже 10 101 человек). Короче, либо мы чего-то не знаем, либо плохо считаем.

 

Бросается в глаза: в риторике кандидата № 1, которая транслируется телеканалами на всю страну, явственно доминирует левый уклон, а апелляция к рабочему классу — как антитезе протестным «випам» и вовсе заставляет вспомнить о классовой борьбе, скорее подобающей лидеру КПРФ.

„

В мае в Кремль придет — если придет — президент, которому либо придется серьезно поделиться властью с обществом, либо поднять это общество на штыки

”

Все становится на свои места, если к анализу нынешней российской электоральной политики применить хорошо известную в западной политической науке «теорему медианного избирателя». Суть ее состоит в том, что в президентской гонке побеждает кандидат, чья программа соответствует ожиданиям среднего избирателя, особо не обремененного идеологическими заморочками и предпочтениями. Такой избиратель хочет одного: чтобы общественные блага перераспределялись так, чтобы ему было чуть полегче жить.

В западных демократиях этот избиратель располагается между правыми, кто хочет платить меньше налогов и соответственно меньше госрасходов на социальные программы, и левыми, алкающими ровно обратного.

Однако в России, где и бедных по-прежнему много, и привычка к социальным костылям устойчивее, этот самый медианный избиратель находится между ненавидящими рынок коммунистами и теми, кто рынок допускает, но при этом хочет социальной справедливости и нуждается в помощи государства. То есть где-то посередине между электоратом Зюганова и социал-демократами Явлинского. На это указывают и опросы социологов: в первой тройке требований избирателей к будущему президенту — «справедливое распределение доходов» и «усиление роли государства в экономике». Ровно поэтому на том же левом фланге — и лидер «Справедливой России» Миронов, и апеллирующий к люмпену Жириновский.

Григорий Явлинский тоже вполне бы вписался в это распределение и ничуть бы не мешал кандидату № 1, если бы не одно «но»: он мог стать кандидатом, способным консолидировать протест «рассерженных горожан». Эти самые горожане — люди самодостаточные, в социальных костылях не нуждающиеся, и будь на электоральном поле кандидаты без «левого уклона» и одновременно не ассоциирующиеся с залоговыми аукционами и близостью к властной верхушке (как Михаил Прохоров), они бы за Явлинского голосовать не пошли. Но им нужна альтернатива — иметь возможность самостоятельно выбрать того и тех, кто будет управлять, тратить, перераспределять их налоги. Когда-то их устраивал Путин — сейчас перестал: он отказывает им в праве выбора. Так электоральное поле разделилось в точном соответствии с требованиями «теоремы медианного избирателя»: в России образовались две партии — «за Путина» (если он пообещает им социальных коврижек), и «НеПутин» вне зависимости от идеологических взглядов и партийных предпочтений.

«Казус Явлинского» стал очевиден именно в процессе сбора подписей в его защиту: люди, которые никогда раньше даже не подумали бы отдать свой голос экономическому леваку, готовы были к компромиссу по одной простой причине: не допустить избрания Путина в первом туре. Они надеялись. Власть их услышала. С этой минуты Явлинский был обречен.

Вряд ли когда-нибудь мы узнаем, сколько набрали бы КПРФ и «Справедливая Россия» на парламентских выборах, если бы за них не проголосовали рациональные избиратели, движимые одним мотивом: черт с ним, что написано на знаменах партий, главное — не отдать свой голос «Единой России». (Нерациональные избиратели голосовали «против всех» или за «Яблоко», в результате при пересчете их голоса ушли все тем же «жуликам и ворам»). И тем не менее, сопоставляя итоговые результаты парламентской кампании и нынешние рейтинги их лидеров, видны разительные отличия. Например, КПРФ набрала 4 декабря 19,19%, хотя летом до начала активной фазы парламентской кампании ее рейтинг держался в пределах 10–13%, а нынешний рейтинг ее лидера Геннадия Зюганова, по данным трех основных социологических служб, колеблется от 8% («Левада-Центр») до 11% (ВЦИОМ). Еще страннее выглядят сопоставления результатов «Справедливой России» (13,24% по итогам парламентской кампании) с нынешним рейтингом кандидата в президенты Сергея Миронова — 3–5%. Единственный, кто держится в своем «коридоре», это Владимир Жириновский, чьи взгляды неопределимы и за кого голосуют «по приколу», то есть не включая головы: 11,67% — 4 декабря, 9% — на конец января. Резонно предположить, что в разнице между декабрьскими и нынешними рейтингами и «сидит» протестный электорат.

«НеПутин» мог бы инвестировать в лидера «Яблока» как минимум 15–20%, а возможно, и больше. Простое сложение с теми процентами, которые наберут остальные четыре кандидата, дают коллективному «не Путину» около или больше 50%. Другими словами, второй тур становился неизбежен. Со всеми вытекающими из этого издержками и рисками, связанными с голосованием, которое стало бы публичным референдумом Путина.

Куда уйдет сейчас протест — неясно, какие технологии будут пущены в ход, чтобы сюрпризов 4 марта не случилось — неведомо. Но одно уже очевидно: лидера нации в России больше нет. В мае в Кремль придет — если придет — президент, которому либо придется серьезно поделиться властью с обществом, либо поднять это общество на штыки.