Денис Волков о сохраняющемся влиянии телевидения в России

С развитием интернета и социальных сетей в России (как и в других странах тоже) были связаны большие надежды на быстрое приобщение россиян к альтернативным источникам информации, свободным от государственного контроля, что должно было повлечь за собой усиление гражданского общества и демократизацию.

Однако, как показывают наши исследования, освоение новых инструментов вовсе не обязательно означает отказ от старых привычек. А кроме того, у государства, которое обладает громадными ресурсами, получается адаптироваться к ситуации, подчиняя своим интересам новые инструменты в интернете. Изменения происходят, но они вряд ли оправдывают ожидания либеральных энтузиастов развития новых медиа.

В «Левада-центре» мы ведем регулярный мониторинг аудиторий основных каналов получения информации: аудитории интернета — на протяжении более 20 лет, аудитории основных источников новостей — более 15 лет. Ровно десять лет назад, в июне 2014 года, вышло наше первое большое обзорное исследование российского медиаландшафта. Этот мониторинг позволяет проследить эволюцию основных каналов получения информации и как эти изменения влияют на массовые представления россиян о происходящем. Важно подчеркнуть, что наши исследования описывают массовые процессы, в которых отдельному человеку бывает трудно найти себя. Тем важнее уметь посмотреть за пределы собственного опыта, своего ближнего круга, попытаться понять картину происходящего целиком и в развитии.

Контуры российского медиаландшафта

Итак, долговременные регулярные опросы показывают очень плавное снижение аудитории телевизионных новостей на протяжении последних десяти лет. Если в девяностые и нулевые годы телевизионные новости были главным источником новостей для 90% россиян, то с середины 2010-х ситуация начинает постепенно меняться, и к сегодняшнему дню доля таких людей снизилась примерно на четверть — до 65% от взрослого населения страны. Уменьшение аудитории, безусловно, происходит, но резкого обвала числа телезрителей не наблюдается. Большинство не спешит отказываться от прежних привычек. В большинстве российских семей телевизор продолжает работать в фоновом режиме — в гостиной или на кухне, а просмотр вечерних новостей остается неизменным ритуалом.

За последние два года роль российского телевидения в освещении и обсуждении текущих событий даже росла — с началом военных действий значительное количество наших респондентов считает, что в ситуации международного конфликта нужно придерживаться официальных источников.

Гораздо более масштабные изменения происходили с аудиторией печатных изданий. Только за последние 15 лет аудитория газет сократилась в 6 раз: с 37% до 5–6%. А более ранние замеры показывают, что еще в начале 90-х газеты были столь же важным источником информации для рядового человека, что и телеканалы: в 1990 году 90% жителей РСФСР читали прессу более-менее регулярно. В нулевые годы газеты сначала потеснило телевидение — газеты читали все реже и реже, а затем им на смену пришли интернет-издания, аудитория которых за 15 лет увеличилась с 9% до сегодняшних 28–30% (имеется в виду доля людей, использующих интернет-издания как важный источник информации).

Еще быстрее росло информационное значение соцсетей — аудитория россиян, получающих новости из этого источника, утроилась всего за 11 лет — с 14% в 2011 году до 38–40%. Наконец, совсем стремительно произошло освоение телеграм-каналов, число читателей которых всего за пять лет выросло с 1% до четверти населения (эту цифру стоит отличать от общего числа пользователей мессенджера, которое на май 2024 года составило около половины россиян). Причем резкий скачок популярности телеграм-каналов — с 5 до 15% — произошел весной 2022 года на фоне начала СВО, блокировок иностранных социальных сетей и исчезновения ряда привычных независимых изданий. Наиболее заинтересованные граждане повалили в телеграм-каналы за альтернативной информацией, а также за новостями с передовой — от «военкоров» и провоенных телеграм-каналов типа сетки «группы Вагнера» и им подобных.

Ютуб-каналы остаются менее популярными источниками новостей и аналитики — для этого их используют порядка 15% россиян (притом что совокупная аудитория ютуба в России превышает треть населения, за последние шесть лет она выросла втрое — с 15 до 37%). Стоит отметить, что массовый приход профессиональных журналистов в ютуб и расцвет общественно-политических ютуб-каналов приходится на период 2017–2019 годов, когда сформировалась критическая масса потенциальных зрителей. Вплоть до 2021 года число пользователей этой сети росло быстрыми темпами, после чего произошло замедление. Стоит отметить, что далеко не все зрители ютуба используют его как источник новостей о политике, значительное число людей идут туда ради развлечения и познавательного контента.

Доверие источникам информации обычно ниже, чем размеры аудитории, но в целом здесь наблюдается то же самое соотношение между источниками, что и в потреблении новостей. По большому счету, если смотрят и читают — значит, доверяют. А в случае, если пользуешься только одним каналом получения информации, то не важно, доверяешь ты ему или нет. Хочешь не хочешь, он все равно формирует твое мировоззрение за неимением альтернативы.

Так, сегодня около половины россиян доверяют телевидению. На фоне военных действий в Украине это доверие укрепилось вслед за ростом потребления телевизионных новостей.

Интернет-источникам доверяют заметно меньшее число людей. Например, 18% доверяют телеграм-каналам, порядка 16–17% — интернет-изданиям и соцсетям, ютуб-каналам — только 7%. При этом в последние два-три года доверие большинству интернет-источников снижалось. Как говорят наши респонденты старшего возраста, «интернет — это большая помойка», кроме того, в условиях СВО заметное число россиян подозревают, что через интернет может распространяться «вражеская информация», поэтому, мол, в интернете всегда нужно быть начеку.

Пересекающиеся аудитории

Такое бурное развитие интернета и социальных сетей в России привело к тому, что в конце 2021-го — начале 2022 года, по данным опросов, интернет в качестве основного поставщика новостей сравнялся с телевидением. А в начале 2024 года обогнал его. Однако эти две аудитории во многом пересекаются. Справедливо сказать, что чуть больше половины россиян, узнающих новости из разных интернет-источников, продолжают при этом смотреть телевизионные новостные передачи и ток-шоу. И это очень важно.

Порядка 33% россиян узнают новости почти исключительно из телевизионных передач, и поэтому их взгляды на происходящее и большинство оценок ситуации подвержены сильному влиянию того, что говорят по телевизору. Две трети из них — люди старше 55 лет, три четверти проживают за пределами крупных городов. Здесь наиболее выражена поддержка власти, СВО, преобладают позитивные оценки прошедших президентских выборов (по каждому из этих пунктов — около 90%).

Еще треть населения наряду с телевидением уже освоила различные интернет-источники, получает новости в том числе онлайн.

Казалось бы, их взгляды и оценки ситуации, отношение к властям должны быть более разнообразны, но этого не происходит. Мнения представителей обеих групп по большинству общественно-политических вопросов практически неразличимы. Телевидение очевидно превосходит интернет по силе своего убеждения и внушения и продолжает формировать мировоззрение и политические установки большинства россиян.

Это в том числе подтверждается тем, кого респонденты называют в числе журналистов, ведущих и блогеров общественно-политической направленности, за чьими выступлениями люди стараются следить. На первых строчках этого рейтинга неизменно оказываются ведущие наиболее рейтинговых телевизионных программ — Владимир Соловьев, Ольга Скабеева, Дмитрий Киселев и другие — так было семь лет назад, так остается и сегодня, несмотря на все развитие интернета. Популярные видеоблогеры — Юрий Дудь*, Алексей Пивоваров*, Илья Варламов*, Максим Кац* всегда были в разы менее популярны среди массовой аудитории, в том числе потому, что не имели к ней прямого доступа. К тому же сегодня их теснят в нашем рейтинге герои нового времени — «военкоры», такие как Александр Сладков, Евгений Поддубный и Александр Коц.

Значимые отличия от взглядов большинства наблюдаются лишь у тех респондентов, которые вообще не смотрят телевизор и получают информацию из интернет-источников. Но их на всю страну всего порядка 28% — это, безусловно, значимое, но все же меньшинство населения. Эта аудитория ожидаемо смещена в сторону населения крупнейших городов и людей с высшим образованием, более чем на две трети она состоит из россиян моложе 45 лет. Поддержка Владимира Путина здесь в среднем почти в полтора раза ниже, чем среди телезрителей. При этом наиболее критически настроенными по отношению к власти оказываются зрители политических ютуб-каналов. Точно такая же картина складывается по вопросу о поддержке СВО и даже по вопросу о присоединении Крыма к России.

О воздействии телевидения

О том, почему телевидение оказывает столь мощное влияние на умы людей, писали многие исследователи. Известный немецкий социолог Элизабет Ноэль-Нойман говорила о всепроникающей силе телевидения, которое путем многократного повторения одной-единственной точки зрения не только формирует наше мнение по какому-либо вопросу, но и убеждает нас, что и все остальные придерживаются того же мнения.

Как убедительно показал американский социолог Джон Цаллер, большинство людей не интересуются политическими новостями настолько, чтобы хорошо разбираться в происходящем и иметь последовательные, непротиворечивые представления о том, с чем они не сталкиваются непосредственно на собственном опыте. Информированная (квалифицированная, или, как еще называют ее американские социологи, «внимательная») публика, которая внимательно следит за новостями и поэтому способна на самостоятельное суждение, в любом обществе составляет меньшинство. По оценкам Денниса Девайна, ее размеры в США не превышают трети населения. У нас — по различным опросам — она также колеблется в диапазоне 25–30% (видимо, это универсальная социальная характеристика). Напротив, большинство населения, как правило, оказывается чрезвычайно зависимым от дискурса, доминирующего в средствах массовой информации. И если в СМИ в какой-то момент времени устанавливается консенсус по поводу оценок происходящего, большинство некритически усваивает эти оценки как свои собственные.

В России, где телевидение является наиболее распространенным каналом получения информации, его влияние усиливается еще и тем, что в новостной повестке нет разнообразия и борьбы значимых точек зрения.

Здесь «консенсус» задается и поддерживается сверху — федеральные телеканалы транслируют единую государственную линию, а критиков власти приглашают на телевизионные политические ток-шоу разве что в качестве мальчиков для битья.

В отличие от непротиворечивого и монолитного российского телевидения, интернет состоит из множества разрозненных источников разного качества (напомним, что недавнее численное превышение интернет-аудитории над телевизионной обеспечено лишь за счет искусственного агрегирования аудиторий разных каналов в интернете). В голове среднестатистического интернет-пользователя все это богатство информации часто не может сложиться в целостную картину, распадается на фрагменты и превращается в полную кашу.

В многообразии интернет-источников нужно уметь разобраться. Россияне постарше, многие из которых только начинают осваивать интернет, делают это с большим трудом и чувствуют себя по этому поводу неуверенно. Из этой неуверенности во многом проистекает столь распространенная в нашем обществе поддержка разного рода ограничений, блокировок и цензуры. Для таких людей телевидение намного понятнее, ближе и привычнее. А кроме того, в представлении значительного количества людей старшего поколения, «если по телевизору говорят — значит, правда».

Молодежь, которая по умолчанию хорошо ориентируется в интернете и гораздо реже смотрит телевизор, хотя и оказывается менее интенсивно индоктринирована, но при этом часто не обладает необходимыми опытом, компетенциями и интересом для того, чтобы самостоятельно разобраться в политических сюжетах. Поэтому молодые люди зачастую просто заимствуют оценки происходящего у взрослых, многие из которых — как мы показали — полагаются в своих взглядах и суждениях на телевизор. Так круг замыкается.

Государство идет в онлайн

По мере развития интернета и социальных сетей в России государство проявляет все больше интереса к регулированию и контролю за этой сферой. О фабриках троллей или системах прослушки можно прочитать в других исследованиях. Здесь же приведем лишь те примеры, которые за последние десять лет находили отражение в наших опросах.

В отношении интернет-ресурсов, похоже, действует следующее правило — пока ты мелкий и незначительный, тебя не замечают. Но как только твоя аудитория и влияние начинают расти, государство начинает проявлять к тебе интерес. Можно привести в пример смену редакции «Лента.ру» в марте 2014 года, после начала первой фазы российско-украинского конфликта. По охвату аудитории издание на тот момент было одним из самых популярных в российском новостном интернете — больше только у «Яндекс.Новостей» (борьба за контроль над этим ресурсом также шла давно и окончилась победой государства осенью 2022 года уже на нынешнем витке российско-украинского конфликта).

Несмотря на то что скандал вокруг смены редакции «Ленты» широко освещался самим изданием, а заявления прежнего журналистского коллектива до сих пор остались висеть на сайте, большинство читателей «Ленты» остались равнодушны к этому конфликту. Судя по нашему опросу, они продолжили читать Lenta.ru, а вовсе не перешли вслед за журналистами в их новый проект — Meduza (с января 2023 года является нежелательной в России), которому пришлось самостоятельно набирать и воспитывать свою аудиторию — в 2016 году она все еще составляла менее 1% россиян. Большинство либо не заметило смены редакционной политики, либо осталось к ней равнодушно.

В чем-то похожая ситуация складывается сегодня вокруг блокировок различных ресурсов в интернете.

Повышение числа блокировок не приводит к росту числа пользователей VPN-сервисов, их доля на протяжении уже трех лет колеблется вокруг четверти населения.

Эти сервисы используют прежде всего молодые люди из крупнейших городов, что похоже на аудиторию людей, отказавшихся от телевизора. Однако по своим взглядам и оценкам ситуации они лишь немного более оппозиционны (и по их собственным словам, и в ответах на другие вопросы), независимые блогеры и журналисты здесь лишь чуть более популярны, чем в среднем по стране. Похоже, что основной массе пользователей VPN-сервисы нужны не для чтения новостей из альтернативных источников, а для развлечений. И хотя осведомленность о возможности обхода блокировок растет, но большинство не видит в этом необходимости — рядовому человеку хватает того, что находится в открытом доступе.

Блокировки иностранных сетей были восприняты большинством россиян довольно спокойно, возможно, потому что некоторые из них оставались относительно маргинальными —

• аудитория Facebook** на пике его популярности едва превышала 10% населения,
• Twitter — 5% (сегодня обе опустились к 2%).
• Наибольший стресс должна была вызвать блокировка Instagram**, аудитория которого активно росла — за 2018–2021 годы она увеличилась с 13 до 31% населения, а после блокировки стремительно сократилась вдвое всего за год — до 16%.

Хотя в последнее время ходит много слухов о возможной блокировке YouTube, власти пока не решаются на этот шаг. Возможно, потому, что этой платформе пока нет отечественной альтернативы. Сегодня аудитория этой сети составляет более трети населения (37%), а ближайший аналог — RuTube — пока что «не взлетел», на сегодняшний день его регулярно посещают только 2–3% россиян. Однако если функции YouTube сможет взять на себя «ВКонтакте» — наиболее популярная российская социальная сеть, которую регулярно посещает 50% населения, — путь к блокировке американской платформы будет открыт.

Параллельно переманиванию наиболее популярных блогеров из YouTube во «ВКонтакте» идет создание проблем независимым журналистам и комментаторам, продолжающим вещать на российскую аудиторию — их объявляют «иноагентами», запрещают российским компаниям размещать у них свою рекламу, что сильно снижает их финансовые возможности. Вместе с тем ключевые фигуры российского телевидения сами начинают активно осваивать интернет. Имея на это обширные ресурсы, они начинают переигрывать независимых видеоблогеров и журналистов на их собственном поле. Так, Владимир Соловьев возглавляет наш рейтинг самых популярных журналистов общественно-политической направленности даже среди тех, кто получает новости только по интернету (хотя его рейтинг тут втрое ниже, чем у телевизионной аудитории).

* * *

Итак, за последние 15 лет в привычках потребления новостей у российских граждан произошли заметные изменения. Доля телевидения как поставщика новостей за это время снизилась на треть. Совокупная доля интернет-источников, напротив, выросла и в этом году превысила аудиторию телевидения. Впрочем, все это во многом пересекающиеся аудитории — только 28% россиян получают новости онлайн, не заглядывая при этом в телевизор.

Именно поэтому роль телевидения в формировании представлений о происходящем в стране и мире, а также политических установок большинства россиян все еще остается определяющей — все это подтверждается результатами опросов.

Кроме того, по мере усиления государственного контроля за интернетом — посредством смены редакций онлайн-СМИ, блокировки иностранных социальных сетей и перевода их аудиторий на отечественные аналоги, маргинализации независимых журналистов и блогеров, а также освоения интернет-пространства ключевыми фигурами государственных СМИ — российский интернет будет по своему содержанию постепенно приближаться к отечественному телевидению.

Чем дольше это будет происходить, тем меньше смысла будет оставаться в противопоставлении «партии телевизора» и «партии интернета». Как говорится, в России какую партию ни строй, все равно в итоге получается КПСС.

* Признаны Минюстом РФ «иноагентами».
** Входят в компанию Мета, признанную в РФ запрещенной экстремистской организацией.

Оригинал

Денис ВОЛКОВ