В Хабаровске четвертую неделю подряд идут протесты в поддержку арестованного губернатора Сергея Фургала. Его фигура начинает приобретать героический ореол не только в глазах жителей края, но и по стране в целом. Его образ народного защитника, который работает на своем месте вопреки Кремлю, оказался невероятно притягательным далеко за пределами родного региона.
Почему эта история получила такой большой резонанс и какие последствия протесты в Хабаровске могут иметь для страны в целом? Попробуем разобраться в этом на основе материалов социологических исследований. Стоит оговориться, что доступных данных немного: пара прошлогодних фокус-групп в Хабаровске, несколько июльских фокус-групп с москвичами, а также результаты регулярных мониторинговых общероссийских опросов «Левада-центра». Однако взятые в совокупности эти данные выстраиваются в довольно интересную картину.
Назло Москве
История событий, происходящих этим летом на Дальнем Востоке, началась осенью 2018 года, когда на местных региональных выборах оппозиционный кандидат Сергей Фургал неожиданно был избран губернатором Хабаровского края в результате протестного голосования. Похожая ситуация тогда сложилась еще в нескольких регионах: во Владимирской области, Приморье, Хакасии. Многие эксперты связывали такое поведение избирателей с недовольством по поводу повышения пенсионного возраста, которое в нескольких проблемных регионах закончилось поражением кандидатов от «Единой России». Эта гипотеза вполне подтверждалась на фокус-группах, участники которых говорили, что пенсионная реформа обострила накопившиеся социальные проблемы: «Люди обозлились и проголосовали против», «эмоции копились, копились и выплеснулись». По их словам, на Дальнем Востоке «устали от вранья», от безразличия власти, символом которого для многих стала фраза Дмитрия Медведева: «Денег нет, но вы держитесь!»
На экономические проблемы, очевидно, наложилась обида на Москву. Респонденты в Хабаровске говорили, что центр смотрит на Дальний Восток «как на ресурс», «выкачивает деньги», при этом московские чиновники не видят и не понимают, как живут простые люди в регионах, и не хотят понимать. Средства, которые Москва возвращает в регион — по мнению респондентов — часто идут на цели, которые столичные чиновники определяют без учета мнения местных жителей. Участники фокус-групп жаловались, что основную выгоду от этих средств получают связанные с Москвой бизнесмены, часть денег разворовывается — например, на строительстве некачественных дорог, которые уже через несколько месяцев разрушаются паводком — и не доходит до конечного адресата. Много говорилось о том, что Дальний Восток мог бы себя обеспечивать, если бы деньги не забирать в центр: «Ощущение, что ты отдаешь жене получку, а потом просишь на сигареты».
Важно подчеркнуть, что все эти претензии совсем необязательно должны иметь веские основания, однако такой набор представлений о действительности чрезвычайно устойчив и во многом определил отрицательное отношение к кандидату, которого поддерживала федеральная власть. На выборах губернатора жители Хабаровского края (и остальных похожих регионов) голосовали не за Фургала и не за ЛДПР, но против единоросса и ставленника Москвы. Через год после выборов респонденты объясняли, что в Хабаровске люди думали так: «Кто угодно, лишь бы не Шпорт», «лишь бы не «Единая Россия». Сергей Фургал и ЛДПР на тех выборах, с точки зрения не только экспертов, но и многих хабаровчан, всего лишь воспользовались ситуацией, в которой жители решили показать власти фигу. На фоне остальных малоизвестных кандидатов голосование за его кандидатуру казалось оправданным.
Важно, что многими жителями края собственное поведение на выборах воспринималось как прямой вызов Москве, за которым неизбежно последует наказание. Именно в таком ключе восприняли в Хабаровске последовавший через несколько месяцев перенос столицы Дальневосточного федерального округа во Владивосток — город-конкурент Хабаровска. Поговаривали даже, что федеральные власти на этом не успокоятся и следующим шагом станет запрет прямых рейсов в Хабаровск из столицы или еще какая-нибудь гадость. На этом фоне арест губернатора, с самого начала бросившего вызов центру, неизбежно был воспринят многими в крае именно как месть Москвы, вне зависимости от того, насколько неопровержимые доказательства его вины будут предоставлены в ходе судебного разбирательства.
Популист в губернаторском кресле
Вернемся, однако, в 2018 год. Несмотря на случайный характер победы, Сергей Фургал проявил себя опытным политиком. Приход на смену непопулярному главе региона сам по себе обеспечил Фургалу первоначальный кредит народного доверия. Но для удержания симпатий хабаровчан требовалось что-то большее. Многие действия нового губернатора с самого начала были рассчитаны на то, чтобы завоевать симпатии публики. Он сократил зарплаты чиновникам, выставил на продажу губернаторскую яхту, ввел бесплатное питание в школах. Противники Фургала называли его действия популизмом, однако людям такие шаги пришлись по душе.
По некоторым данным, рейтинг Фургала в крае превысил рейтинг Владимира Путина. И это вполне может быть правдой, учитывая заметное падение президентских рейтингов, а также в свете продолжающихся акций протеста в Хабаровске в поддержку арестованного губернатора. Наконец, в прошлом году на выборах в законодательное собрание края большинство голосов получили кандидаты от ЛДПР; при этом участники фокус-групп объясняли это не популярностью этой партии, но желанием жителей края поддержать «команду губернатора».
Многие описанные меры и критика чиновников происходила под камеры, транслировалась по местным телеканалам и распространялась в социальных сетях. Личный инстаграм Сергея Фургала, который насчитывает почти 400 000 подписчиков, и социальные сети в целом стали важным каналом формирования образа «народного губернатора» и распространения информации о событиях в Хабаровске в обход федеральных телеканалов. Точнее, телеканалы, скорее всего, остаются основным источником информации о факте события, а вот за подробностями и оценками наиболее интересных новостей граждане все чаще обращаются к социальным сетям.
Всероссийское признание
После того, как арест Фургала и непрекращающиеся протесты в его поддержку привлекли к Хабаровску внимание большей части российских граждан (хотя бы что-то слышали об этой истории более 80% россиян), довольно быстро оказалось, что образ народного защитника востребован в масштабе всей страны. В июле — сразу после того, как конфликт вышел на федеральный уровень, — Сергей Фургал вошел в десятку политиков, пользующихся наибольшим доверием российских граждан, обогнав Алексея Навального и Дмитрия Медведева. Похожие результаты дают и опросы в Москве, а это означает, что образ этого политика обладает притягательностью далеко за пределами Хабаровского края.
Все это ставит Фургала в один ряд с политиками, которых российские граждане рассматривают в качестве подходящих кандидатов на президентский пост. Подобный взлет популярности также свидетельствует о серьезном дефиците лидерства: когда главным основанием поддержки первого лица оказывается отсутствие альтернативы, люди неизбежно начинают «рыскать глазами».
Участники фокус-групп в Москве объясняли свои симпатии к этому политику тем, чего он добился (снизил зарплаты чиновников, ввел бесплатное питание), а также самим фактом его популярности у хабаровчан: «Его любят люди». Респонденты отмечали, что Фургал «себя не прячет» — в отличие от главы государства, укрывшегося в бункере на время карантина. Именно так и должен вести себя настоящий «слуга народа». И раз «народ за него», значит, он все правильно делал: «Представьте, что сейчас любого другого губернатора посадят — никто не выйдет, только спасибо скажут!»
На доводы о возможном криминальном прошлом Фургала некоторые респонденты отвечали в том духе, что «в девяностые годы все выживали как могли», и советовали присмотреться к другим действующим политикам — наверняка и в их прошлом найдутся черные страницы. Основная причина ареста многим тоже виделась в ревности Москвы: «У нас всех приличных убирают». Появление толкового местного политика, опирающегося на мнение граждан, представляется респондентам довольно редким случаем; Фургала обычно сравнивают с Евгением Ройзманом, Сарданой Авксентьевой из Якутска или бывшим главой Серпухова Александром Шестуном, и подчеркивают, что таких политиков при первой возможности стараются «задвинуть», «перемолоть», посадить.
Вероятность разрастания протеста
При всей очевидной симпатии к Фургалу и протестующим жители других городов не спешат выказывать свою солидарность с Хабаровском. В прошлую субботу на акции в поддержку края в разных частях страны вышли всего несколько сотен человек. В обществе преобладает мнение, что протестами и открытой конфронтацией с Москвой делу не поможешь, и выступление хабаровчан многим кажется заведомо проигранным делом: рано или поздно федеральные власти все равно продавят свое решение. Тем не менее пример Хабаровска снова показал, что местный конфликт на фоне серьезной общественной неудовлетворенности может вылиться в политический кризис федерального уровня. Цена любой ошибки в таких условиях сильно возрастает.
Общая готовность россиян выходить на акции протеста остается на высоком уровне (об этом говорят до 29% россиян), но это показатель последних двух лет. И скорее стоит ожидать не общероссийских протестов, а локальных историй, подобных прошлогодним событиям в Екатеринбурге, Магасе или Москве. Если опираться на данные опросов, наиболее беспокойными регионами сейчас выглядят Дальний Восток и Урал: там готовность выходить на акции протеста выше, чем по стране в целом.
Наибольшее недовольство нынешней властью и наибольший протестный потенциал сегодня — впервые за много лет — демонстрируют молодые россияне. Сами по себе настроения молодежи не так опасны для власти: молодые люди составляют небольшую долю населения страны и еще меньшую электората, а политически они до сих пор были не активны. Однако молодежь лучше ориентируется в социальных сетях и умеет находить информацию о событиях, о которых не говорят по телевизору. И если ситуация будет ухудшаться и недовольство расти, именно критически настроенная и политизированная молодежь может стать источником альтернативной информации для более старших поколений.
Пока что для протестных акций общероссийского масштаба все еще не сложились соответствующие настроения: в обществе по-прежнему преобладает робкая надежда на улучшение ситуации (хотя последние пару месяцев перевес положительных оценок минимален), падение авторитета федеральной власти в последние пару месяцев затормозилось. Наконец, не хватает общероссийского события, которое могло бы дать единый повод для выражения накопившегося недовольства и претензий граждан к власти в разных частях страны. Недавнее голосование по поправкам в Конституцию не стало таким событием, в том числе потому, что оппозиция, по сути, его бойкотировала. Однако уже в следующем году — на общероссийских парламентских выборах, когда пойдет реальная борьба за депутатские мандаты, — ситуация может обостриться. Есть все шансы, что 2021 год будет похож на протестный 2011-й.
Денис Волков для Forbes.ru