Левада-центр узнал об отношении россиян к домашнему насилию и делу сестер Хачатурян. 41% опрошенных согласны с теми, кто оправдывает убийство сестрами своего отца. Среди опрошенных женщин этот процент выше (47%), среди мужчин — ниже (33%). Об этом говорят результаты августовского опроса Левада-центра (есть у РБК).
Женщины чаще поддерживают девушек, чем мужчины, потому что чаще сталкиваются с насилием, считает социолог Левада-центра Карина Пипия. Даже при медийном табуировании темы информация о подобных случаях распространяется через друзей и знакомых, пояснила она.
После убийства Михаила Хачатуряна в июле 2018 года были задержаны три его дочери, одна из которых была тогда несовершеннолетней. Марию, Ангелину и Крестину Хачатурян обвинили в убийстве по предварительному сговору. Сначала их арестовали, однако позднее мера пресечения была изменена на запрет определенных действий. Сестры заявили в показаниях, что на протяжении нескольких лет подвергались насилию со стороны отца, в том числе сексуальному.
В конце августа адвокат одной из сестер Алексей Паршин рассказал, что СК подтвердил факты «систематических истязаний и сексуальных домогательств» в семье Хачатурян.
Личный опыт
24% респондентов знают о применении физического насилия в семьях среди своего окружения, в том числе и в своей собственной. Еще 7% — каждый 14-й россиянин — были свидетелями рукоприкладства в родительской семье, а каждый 20-й (5%) практикует или является объектом насилия в своей семье. «Учитывая чувствительность темы насилия для формата интервью, можем предположить, что эта доля в обоих случаях может оказаться выше», — отметили социологи в выводах исследования.
Чаще всего с насилием сталкиваются женщины в возрасте 31–54 лет (8%), показал опрос. Довольно высок и процент мужчин старше 55 лет (7%), которые признались, что сталкивались с насилием в собственной семье. Самый высокий процент людей, знакомых с насилием, среди россиян с уровнем образования ниже среднего.
Семейные побои — распространенная практика в российских семьях, прокомментировала РБК выводы исследования Пипия: «Дети видят это в родительских семьях, потом некоторые из них вырастают и повторяют в своих».
Свежие данные сопоставимы с результатами опроса о домашнем насилии ВЦИОМа в 2017 году. Тогда треть респондентов (33%) сообщала, что сталкивалась с насилием в семьях знакомых, а каждый десятый (10%) опрошенный столкнулся с этим в своей семье.
В сентябре «Новая газета» опубликовала открытое письмо 73 благотворительных организаций в поддержку законопроекта, разработанного рабочей группой Совета по правам человека при президенте (СПЧ), который вводит понятие «семейное или бытовое насилие» в российское законодательство и подразумевает разработку системы охранных мер и комплексной системы помощи пострадавшим от семейного насилия, например кризисных центров или убежищ. Ранее разработку этого закона анонсировал глава СПЧ Михаил Федотов.
В начале 2017 года Владимир Путин подписал закон о декриминализации побоев в семье. По закону под побоями подразумеваются действия, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий. Если такие побои совершены впервые, они переводятся из разряда уголовных преступлений в разряд административных правонарушений. За это грозят штраф 30 тыс. руб., арест на 15 суток или исправительные работы. Повторные нарушения остаются уголовными преступлениями.
Автором закона стала сенатор Елена Мизулина. Комментировавшие закон эксперты предупреждали, что после его принятия вероятность привлечь к какой-либо ответственности человека, систематически применяющего семейно-бытовое насилие, станет ниже, чем до декриминализации.
Что считать насилием
Социологи «Левады» задали вопрос, что следует считать насилием в семье. Варианты «рукоприкладство с нанесением тяжелого физического вреда (удары ногами)» и «рукоприкладство без тяжелого физического вреда (пощечины, шлепки)» заняли первые два места по частоте ответов (75 и 58%). На третьем месте — сексуальный акт против воли партнера или супруга (половина опрошенных назвала его в качестве примера домашнего насилия).
Мужчины выбирали сексуальное насилие реже женщин, свидетельствует опрос (43 и 56%). Среди женщин до 30 лет также высока доля тех, кто считает запирание в комнате, квартире (60%) и словесные угрозы (53%) семейным насилием. Мужчины этого же возраста относят такие действия к насилию намного реже — 38 и 35%.
Некоторые варианты ответа и мужчины, и женщины выбирали одинаково часто. Так, требование показывать СМС, переписку в социальных сетях воспринимается мужчинами до 30 лет как насилие почти в той же мере, как и женщинами этого же возраста, а шантаж ребенком, детьми мужчины в возрасте 31–54 года отмечали почти также часто, как и женщины того же возраста.
Процент тех, кто затруднился ответить на этот вопрос среди старших возрастных групп, достаточно высок — как среди мужчин, так и среди женщин (11 и 7%). По мнению авторов исследования, это может быть следствием того, что тема домашнего насилия у старшего поколения табуирована.
У женщин более широкий спектр представлений о домашнем насилии, отметила Пипия. «Они легче считывают то, что может доставить или уже доставляет им дискомфорт в семейной жизни, в то время как мужчины чаще рассматривают те или иные действия как нормальные», — пояснила социолог.
К кому готовы обращаться за помощью
В опросе ВЦИОМа в 2017 году превалирующее большинство респондентов осудили любые виды насилия в семье (79%). Меньше пятой части опрошенных — 19% — допустили применение физической силы в отношении мужей, жен или детей.
Более половины опрошенных (59%) посчитали, что женщине в случае рукоприкладства со стороны мужа следует обратиться в полицию, треть опрошенных (33%) — к своим родственникам и друзьям, пятая часть (20%) — к психологу. Последний пункт важен, считает основатель Центра «Насилию.нет» Анна Ривина: тема получения подобной помощи становится менее табуированной, и люди понимают, что раннее обращение к психологу положительно скажется на семье. То, что всего половина опрошенных готова обращаться в полицию, доказывает недоверие к правоохранительным органам, полагает Ривина. «Люди не верят госзащите и идут в полицию, когда сделать больше ничего нельзя. Нельзя изменить ситуацию, пока не будет комплексного образования полицейских по работе с домашним насилием», — убеждена она. Женщины в два раза чаще выступали за обращение к психологу или адвокату, чем мужчины: 25% против 14% и 15% против 7%, соответственно.
Среди респондентов широко распространено мнение, что проблему семейного насилия нужно решать неформальными способами — через родственников, друзей или договоренность между супругами. «Обращение к внешним институциям, кроме полиции, распространено в меньшей степени, что не позволяет фиксировать все подобные случаи и вести статистический учет жертв домашнего насилия, особенно если полиция отказывается принимать заявление)», — отмечается в опросе.
Многие предпочитают решать проблему семейных побоев неформально, потому что в российском обществе нет нормы обязательного регулирования и карательной реакции на домашнее насилие, считает социолог Пипия. Нормы нет ни на уровне институтов (закон о домашнем насилии до сих пор не принят), ни на бытовом уровне: люди сами крайне редко обращаются к адвокатам, психологам или НКО для решения этой проблемы. «Женщина продолжает рассматриваться через патриархально-консервативную оптику, согласно которой ее жизнь должна крутиться вокруг мужа и семьи в логике «бьет, значит любит», на что неоднократно указывали данные опросов на тему гендерных стереотипов», — сказала эксперт.