Не найти института более всеохватного, чем школа. То, что у нас почти все дети ходят в школу, – норма, которую никто не ставит под сомнение. Нам кажется – давным-давно, а исторически совсем недавно в наше общество проникла одна из главных модернизационных идей: что дети должны жить лучше, чем родители, и главное, что нужно для этого, – учиться. Прохождение через ступенчатую систему образования стало и остается главным средством вертикальной мобильности в нашем обществе.
Но принадлежность школы и школьного образования к числу вещей, которых не может не быть, превращают ее в один из самых косных институтов. Видя это, школу непрерывно пытаются реформировать. Однако большинство реформ лишь делают жизнь учителей все тяжелее, но социальной сути нашей школы изменить не могут, ведь она была в нее заложена тогда, когда школа начала превращаться в массовую. А социальная суть такая: государство в лице государственного школьного (иногда еще дошкольного) учреждения забирает у (или получает от) общества детей, которых общество в лице семьи, как могло, воспитало под себя. В школе же государство, как может, перевоспитывает их под себя. Недоделанное школой доделывали профтехучилищем, армией и зоной. Перевоспитываемые брали реванш в виде подростковых компаний в подъездах: какие – с неразрешенной музыкой, какие – с неразрешенным пивом, а какие – с неразрешенным оружием.
Это был контекст для массовой школы. Но в любом обществе, в том числе и в нашем, на всех его уровнях от столиц до малых городов существуют элиты, элитки, элиточки. Они хотят для своих детей немассовых школ и их так или иначе создают. Соцобследования показывали, что в любом поселке, где есть хотя бы три школы, одна будет называться «хорошей» и туда будут стягиваться все ресурсы. Вторая будет просто школой, а третья будет для тех, кто не может или не хочет учиться (и учить). Попытки реформаторов сломать эту систему ее только укрепили. Дело же не в школе – так устроен наш социум.
Слава нашим хорошим школам! Но судьба лучших школ счастливая только до поры. В одном довольно крупном городе его глава закрыл такую гимназию: зачем она нам, если все ее выпускники от нас уезжают? В другом городе – еще крупнее – начальник образования слил «хорошие» школы с простыми или прямо плохими. Его объяснения приводить не будем.
Нынешней школе ставят в пример советскую. Ее у нас считают лучшей в мире. Но в силу того, что школа все равно ступенька вверх, в обществе ее репутация как института остается высокой. Школа, за которой стоит и государство, и общество, – мощный институт. За минувшее двадцатилетие школа превратила детсад в собственный приготовительный класс, а большинство слабых вузов – в продолжение школы. Наша школа, как и наше общество в целом, думает, что мы идем «своим путем». Это помогает не замечать наше отставание. Но все же, пока идея, что детям надо в школу, сохраняется как непреложная норма, у нашего общества есть надежда не пропасть в современном и будущем мире.