Инфляционные ожидания населения являются важным индикатором социально-экономического развития страны. Они влияют на потребительское поведение, реализуются в динамике покупок товаров и услуг, формируют социальные настроения, в частности — сказываются на оценках государственной власти, которые дают люди. Десятилетия высоких темпов роста цен на потребительские товары и услуги и низкого уровня жизни большинства населения сделали проблему роста потребительских цен первоочередной заботой большинства людей. Поэтому так важен резкий всплеск инфляционных ожиданий, зафиксированный Левада-центром в конце 2018 года.
Размороженные ожидания
Представления граждан о темпах роста цен формируются на основе личного повседневного опыта, в отличие от многих других оценок социальных показателей, непосредственно не наблюдаемых людьми, — например оценок органов государственной власти, опыт прямых контактов с которой есть далеко не у всех. Поэтому ответы респондентов на вопросы об ожидаемом росте цен являются надежными индикаторами фактического опыта потребителей. Другое дело, что высокая инфляция давно уже стала болезненной темой для большинства населения, поэтому любые признаки ее обострения приводят к гипертрофированным, близким к паническим, инфляционным ожиданиям. Люди склонны излишне обобщать наиболее яркие негативные примеры.
Упрощенно говоря, темпы роста потребительских цен определяются двумя факторами — спросом и предложением, то есть балансом между количеством денег, которое население готово потратить на покупки, и количеством товаров и услуг, которые готовы предложить продавцы. Если у населения становится все меньше денег (как это происходит все последние годы, когда реальные доходы населения сокращаются), то при прочих равных темпы роста цен будут снижаться. Собственно, к этому и привела экономическая политика в последние годы, когда Банк России перешел к инфляционному таргетированию, ограничивая рост денежных доходов. Однако подобное ограничение платежеспособного спроса неизбежно приводит к сокращению предложения, торможению экономики в целом. И в этих условиях возобновление роста доходов населения, как это было перед президентскими выборами 2018 года, когда бюджетники получили дополнительные выплаты, не может не привести к росту потребительских цен, которые долгое время были заморожены отсутствием спроса. Предложение товаров кое-как успело подстроиться под сократившийся ранее спрос и на появление у потребителей «лишних» денег может откликнуться прежде всего ростом цен.
Это и стало происходить уже весной 2018-го. Личный повседневный опыт растущих потребительских цен (например на бензин) подстегнул проинфляционные настроения населения. А затем объявленное решение о повышении НДС с 1 января 2019 года добавило «рациональности» в этот стихийный процесс стремительно растущих инфляционных ожиданий. Теперь уже каждый (включая продавцов) может «объективно обосновать» рост цен.
В итоге к концу 2018-го почти половина опрошенных (44%) уверенно говорили, что в ближайшие месяцы цены будут расти быстрее, чем сейчас. Тем самым были если не аннулированы, то сильно обесценены усилия Банка России по снижению инфляционных ожиданий. В марте 2018-го доля таких ответов была в три с лишним раза ниже — 13%.
— осенью 2010 года поводом для всплеска инфляционных ожиданий стал рост цен на гречневую крупу; были приняты административные меры по регулированию рынка: ограничение экспорта, пресечение попыток необоснованного завышения цен;
— в конце 2014 года двукратная девальвация рубля вновь привела к взрывному росту ожиданий ускорения инфляции, но жесткое ограничение денежных доходов населения, как было описано выше, не оставило шансов для раскручивания инфляции, правда, за счет снижения уровня жизни.
Третий значительный всплеск инфляционных ожиданий мы наблюдаем сейчас. Важное отличие с точки зрения макроэкономики состоит в том, что в двух предыдущих случаях годовые темпы инфляции были примерно в два с половиной раза выше, чем в 2018 году (9% в 2010-м, 11% в 2014-м и около 4% в 2018 году). Но является ли это столь же важным обстоятельством для рядовых потребителей? Действительно ли домашние хозяйства смогут лучше управлять своими семейными бюджетами, планировать будущие расходы и сбережения, если будут массово опасаться ускорения роста цен с уровня в 4%, по сравнению с тем, как было при 10-процентном росте? Тем более что второе важное отличие нынешнего всплеска инфляционных ожиданий состоит в том, что в предыдущих случаях подобные изменения настроений происходили в условиях растущих реальных денежных доходов населения. Сейчас ожидание ускорения роста цен наблюдается на фоне сокращающихся доходов домохозяйств, и это совершенно новый вызов для социально-экономической политики государства.
Нынешний опыт взрывного роста инфляционных ожиданий хорошо демонстрирует хрупкую и непостоянную природу этого социально-экономического индикатора. Инфляционные ожидания населения долго остаются высокими даже в условиях объективно снижающейся инфляции на потребительском рынке, и нужны годы низких темпов роста цен, чтобы люди поверили в надежность такого положения дел. Зато достаточно малого намека, чтобы настроения отреагировали так же сильно, как и при показателях инфляции, на порядок более высоких. Социальный эффект минимум такой же, а на фоне дополнительных негативных факторов (стагнирующих денежных доходов) может быть и хуже.
Январские данные Левада-центра о характере инфляционных ожиданий оказались более спокойными, чем были в конце прошлого года: доля ожидающих дальнейшего ускорения инфляции снизилась до 38%. Но это не слишком большой повод для оптимизма. Реализуется испробованный в 2014 году подход — инфляционные ожидания «усмиряются» сокращением платежеспособного потребительского спроса. Потребительские настроения тоже не улучшаются.