Большинство россиян довольно мало интересуются происходящим как в нашей стране, так и за ее пределами, поэтому у них и не возникает большого желания разбираться в деталях поступающей информации, полагает социолог «Левада-Центра», участник группы «Мастерская будущего» германо-российского форума «Петербургский диалог» Денис Волков.
— Одной из тенденций последних лет во многих западных странах стало падение доверия населения к традиционным СМИ. Многие эксперты рассматривают этот феномен, в том числе, как одну из причин Brexit и победы Трампа. А стали ли россияне меньше доверять средствам массовой информации?
— В нашей стране картина довольно противоречива. С одной стороны, за последние несколько лет доверие к СМИ действительно снизилось. Около трети доверяют им, еще 40% доверяют лишь отчасти. Но в то же время доверие к картинке, которую масс-медиа производят, скорее даже увеличилось. Например, по поводу происходящего на Украине вопросов фактически не возникает. Большинство уверено, что российские СМИ освещают события в этой стране абсолютно адекватно.
Я связываю эту тенденцию с тем, что подавляющая часть населения по-прежнему зависит от небольшого количества государственных средств массовой информации, в первую очередь, от четырех-пяти телевизионных каналов. С одной стороны, многие говорят, что понимают, что в различных политических ток-шоу им могут врать. Но цифры показывают: к различным источникам наши граждане все равно не спешат обращаться. В условиях, когда зависишь от одной позиции и нет альтернативы, так или иначе ты принимаешь ту картинку, которую транслируют центральные СМИ.
— Но на самом-то деле альтернативы нет только на телевидении. Доступность интернета в нашей стране весьма высока — им пользуется приблизительно 84 миллиона россиян. В сети же можно найти различные точки зрения на одну и ту же проблему, сравнить их, сопоставить факты. Как говорится — было бы желание. Почему его нет? Чем объясняется такая инертность и нежелание расширять круг источников информации?
— Несмотря на то, что почти 70% россиян регулярно пользуется интернетом, воспринимает его как источник информации лишь одна треть населения. На мой взгляд, причина кроется в том, что на самом деле большинство россиян довольно мало интересуются происходящим и в нашей стране, и за ее пределами. Поэтому у них и не возникает большого желания разбираться в деталях с поступающей информацией. Тем более, что у людей уже давно сформирована установка «все равно я ни на что не могу повлиять».
— Получается, что большинство воспринимает новостные программы и политические ток-шоу скорее как фон? Психологи, кстати, утверждают, что именно в этом случае мозг поглощает информацию абсолютно бесконтрольно, отчего эффект манипуляции многократно усиливается…
— Для многих это и впрямь поверхностная картинка. В основном люди почти полностью следуют за сюжетами теленовостей. Например, интерес к событиям на Украине возрастает только тогда, когда появляется большое количество телесюжетов на эту тему. Наши замеры показали, что весной 2015 года внимание к украинскому вопросу резко упало. Именно тогда значительно снизилось и упоминание об Украине в телевизионных СМИ.
То есть когда тема раскручивается — внимание к ней есть, как только она уходит — интерес пропадает. И только 15-25% населения, которые, кстати, совпадают с аудиторией независимых СМИ, активно интересуются происходящим и стараются не выпускать из поля зрения важные для них темы.
— Такой расклад характерен преимущественно для России, или «пассивный телезритель» — типичное явление в большинстве стран?
— Мне сложно сказать наверняка. Но одно дело, когда у государства есть монополия на формирование картины происходящего, когда все основные СМИ выступают единым фронтом и дают одинаковые оценки происходящего. И совсем другое дело, если разные СМИ дают разные, конкурирующие точки зрения.
— Тем не менее, роль интернета и соцсетей как источника информации постепенно повышается. Она и дальше будет расти?
— В молодежной среде подключенность к всемирной сети уже под 100%, и интернет как источник информации здесь «обогнал» телевизор полтора-два назад. Это значит, что потенциально до них можно достучаться именно через интернет и социальные сети. Митинги 26 марта показали, что Алексей Навальный сделал это одним из первых.
В других возрастных группах лидирование телевизора пока сохраняется. Самые важные сдвиги в характере получения новостей произойдут, когда повзрослеет нынешнее молодое поколение. Когда эти люди будут больше интересоваться окружающим миром и политикой, так как именно после 25 лет люди становятся более самостоятельными и им нужно лучше разбираться в том, что происходит вокруг. Все-таки самый активный возраст — от 25 до 50 лет. Важно, когда именно в этой аудитории интернет и соцсети будут главными поставщиками информации.
Это, кстати, совсем не значит, что тогда автоматически восторжествуют либерализм и демократия. Но государству будет намного сложнее задавать единую повестку.
— Сейчас государство, в первую очередь, сконцентрировано на телевизионных СМИ. Оно будет стремиться наращивать свое присутствие и в интернет-ресурсах, включая соцсети, по мере роста их популярности?
— Это уже постепенно происходит. Достаточно вспомнить огромное количество троллей, наводнивших несколько лет назад Рунет. Но сейчас у государства меньше денег, и становится сложнее поддерживать прежний уровень. Я думаю, что схема, как контролировать интернет и доминировать в этом пространстве, так и не выработана. Все зависит от того, на что готовы пойти российские элиты и какую цену готовы заплатить. Еще лет пять-шесть назад специалисты говорили, что в России все готово для того, чтобы применить вариант блокировки интернета по китайскому сценарию. Так что если прижмет, не исключено и такое развитие событий.
— Недавняя инициатива о регистрации в соцсетях по паспорту — это первый звонок?
— В принципе, да. Попытки что-то «подкручивать» появляются регулярно. Например, в интернете есть несколько центральных новостных ресурсов. В первую очередь, — агрегаторы «Яндекса» и Mail.ru. Люди узнают новости в основном именно через них. И в какой-то степени они уже контролируются. Мы знаем, что новости о митингах 26 марта в топе «Яндекса» не появлялись.
Есть также отдельные популярные новостные и аналитические сайты. Аудитория Lenta.ru насчитывает примерно 10% россиян и 20% москвичей. Интересно, смена редакции в 2014 году на эти цифры фактически никак не повлияла. Большинство даже не обратило на это событие внимание или не сочла важным — как читали, так и продолжают читать. Так что как только какой-то ресурс в интернете становится слишком популярным, можно решить вопрос чисто техническими методами. Новую площадку создать и раскрутить ведь гораздо сложнее.
Но, в целом, пространством интернета, конечно, труднее управлять, потому что оно сильно фрагментировано. С телевидением все понятно: контролируешь основные каналы — и этого достаточно.
— А насколько большим доверием у населения пользуются интернет-ресурсы? Все-таки проще всего фейковые новости разлетаются, в первую очередь, в соцсетях…
— Доверие к ним меньше, чем к официальным СМИ. Мне кажется, это связано с непониманием того, как интернет устроен. Люди ведь только начинают его осваивать. Это новая территория, особенно для старшего поколения. Отсюда возникают недоверие и страх. Неудивительно, что многие начинают поддерживать цензуру в интернете, поскольку не очень понимают, по какому принципу там все работает.
— Одна из новых тенденций за рубежом в связи с появлением большого количества непроверенных или фейковых новостей — серверы, обещающие автоматизировать проверку фактов. Российская интернет-аудитория пока такими приложениями не интересуется?
— Думаю, они к нам в итоге тоже придут и станут популярными. Но пока это новый и непонятный ресурс даже для тех, кто интересуется новостями и политикой, то есть для людей старше 30 лет. А для молодежи он все же не так важен — ей интереснее общение, кино и развлечения.
— Политика не входит в число главных интересов молодых людей?
— Конечно, нет. 26 марта на улицу вышла малая часть городской образованной и более-менее обеспеченной молодежи. Эти люди действительно интересуются политикой. По всем показателям российская молодежь в целом относится к власти хорошо. Просто есть сегмент, который, благодаря интернету, стремится больше узнать и открыть для себя новые возможности. Но в общей массе молодых россиян они все-таки составляют меньшинство. А для большинства это не приоритет.
— Как бы вы в принципе охарактеризовали российскую медиареальность?
— Она начинает меняться, в первую очередь, в молодежной среде. Но медийное пространство в целом остается подконтрольным государству, и за счет сохранения большого процента телеаудитории перемены происходят очень медленно. По мере вхождения во взрослую жизнь новых поколений они будут происходить быстрее. Но это проблема не президентских выборов 2018 года, а следующих. Тогда это будет несколько другая Россия — возможно, более самостоятельная, более независимая и трудноуправляемая.