Денис ВОЛКОВ, Степан ГОНЧАРОВ

Описание методологии и выборки исследования. Опрос проведен Левада-Центром совместно с независимым Профсоюзом журналистов и работников СМИ. Ссылки на онлайн-анкету для самозаполнения рассылались по базе адресов независимого Профсоюза журналистов и работников СМИ, также была составлена база адресов журналистов основных независимых СМИ, работающих в России. Ссылки на анкету были неуникальными и респонденты могли распространять среди коллег, увеличивая число участников исследования. В результате было получено 125 заполненных анкет. Опрос проходил с 17 марта по 2 апреля 2021 года.

В финальной выборке исследования треть респондентов составили участники до 30 лет, чуть больше трети — респонденты в возрасте 30-40 лет, и еще треть — старше 40 лет. Мужчин оказалось больше, чем женщин (59% против 41%). 

Большинство респондентов (70%) работает в СМИ федерального уровня, каждый пятый опрошенный — в региональном СМИ. Две трети работают в СМИ, у которых есть регистрация. Также две трети респондентов работают в российских СМИ, еще около пятой части сотрудничают с изданиями как фрилансеры или блогеры, около 12% опрошенных работают в иностранных СМИ. Порядка двух третей опрошенных работают в качестве корреспондента и около трети в должности редактора. 

Большинство опрошенных специализируется на общественно-политической тематике, около четверти занимаются расследованиями.

С определенной долей осторожности можно говорить, что опрос представляет срез мнений сообщества журналистов независимых российских СМИ.

Основные проблемы профессии и давление на журналистов. Наиболее серьезными проблемами профессии журналиста в России респонденты считают прямую цензуру в большинстве российских СМИ — этот вариант вопроса отметили 57% опрошенных, вмешательство государства и собственников в редакционную политику изданий (54%), низкие заработки и недостаток финансирования (50%), а также различного рода давление на журналистов в связи с их профессиональной деятельностью (46%). Более четверти опрошенных говорили о проблеме профессионального выгорания и самоцензуре, опасениях говорить и писать то, что думаешь. 

Среди различных форм давления на журналистов самыми распространенными респонденты считают незаконное уголовное и административное преследование — 58% опрошенных отметили, что такая практика в российских СМИ «широко распространена», а также различные способы давления через руководство и собственников изданий: звонки от начальства, угрозы увольнения, отстранение от работы — на широкую распространенность этого явления указали 50% респондентов. Несколько реже распространены, по мнению опрошенных, прямые угрозы журналистам и их близким, а таке незаконная слежка и прослушка сотрудников СМИ — на широкую распространенность этих явлений указали порядка 30% респондентови. 

Более трети опрошенных сами сталкивались в своей работе с давлением через руководство издания, получали прямые угрозы в связи со своей профессиональной деятельностью, с незаконной слежкой и прослушкой. Почти треть участников опроса (30%) сталкивались со случаями незаконного административного или уголовного преследования. Еще 16% говорят о том, что сами подвергались нападениям с применением физической силы. 

Больше половины участников исследования (58%) неоднократно обсуждали с коллегами, друзьями и родственниками риски преследования, давления и попыток воздействия на них в связи с профессиональной деятельностью журналиста. Три четверти регулярно слышат такие разговоры среди коллег. Никогда не обсуждали со своими близкими эти риски лишь 6% опрошенных, никогда не слышали такие разговоры среди коллег только 2%.

Практически все опрошенные (91%) сходятся во мнении, что за последние годы риски профессии журналиста в России выросли, при этом три четверти считают, что риски «существенно выросли». Происходящие изменения респонденты связывают в основном с «общим ужесточением политического режима», «усилением давления со стороны государства» и «закручиванием гаек». Приведем наиболее типичные ответы респондентов на открытый вопрос (варианты ответа не предлагались, опрошенные самостоятельно вписывали свои ответы в анкету) об этом:

— C общим ужесточением политического режима в России

— С возрастающем напряжением в обществе и контролем государства

— С законом о физлицах иноагентах и другими репрессивными нормами

— С незаконной деятельностью силовых ведомств

— С попыткой Владимира Путина остаться у власти

— С тем, что держащие в руках кнут, стали еще ближе к власти, еще крепче держатся за посты, и еще меньше боятся общественного осуждения

— Безнаказанность для тех, кто преследует журналистов

— Вытаптывание политического поля и ликвидация институтов гражданского общества, имитационная демократия

— Деградация институтов правового государства

— Общая тенденция на большую авторитарность государства

— Общая эскалация системного произвола и репрессий, а также слабость профессионального сообщества

— Общее закручивание гаек

— Ужесточение законов, нарушающих права человека, произвол власти

— Усиление давления/контроля/роли государства

— Ужесточение режима, сокращение соблюдения прав и свобод граждан

Значимые случаи преследования журналистов. Наиболее значимыми примерами преследования журналистов в связи с их профессиональной деятельностью для российского сообщества независимых журналистов стали два случая: история с арестом корреспондента «Медузы» Ивана Голунова в 2019 году и арест в 2020 году бывшего корреспондента «Коммерсанта» и «Ведомостей» Ивана Сафронова по обвинению в государственной измене. В ответе на открытый вопрос (когда варианты ответа не предлагаются) их имена назвали 38% и 30% опрошенных. Другими важными историями для сообщества стали уголовное дело против псковской журналистки Светланы Прокопьевой, обвиненной в «оправдании терроризма», убийство журналистки “Новой Газеты” Анны Политковской в 2006 году и недавний арест главного редактора «Медиазоны» Сергея Смирнова за ретвит сообщения о митинге в поддержку Алексея Навального.

Дело Ивана Сафронова. Итак, уголовное дело против Ивана Сафронова стало одним из наиболее значимых для журналистского сообщества случаев преследования журналистов в связи с их профессиональной деятельностью. Почти три четверти опрошенных (71%) сходятся во мнении, что уголовное дело против него возбуждено именно по причине его работы как журналиста и только 2% ответило, что его преследование никак не связано с его профессиональной деятельностью.

Стоит отметить, что в обществе в целом определенного мнения по этому делу не сложилось и для большей части российских граждан оно осталось неизвестным. Данное исследование показывает, что события, которые остаются малопонятными большинству населения, могут становиться определяющими для самосознания профессиональных сообществ и активной части общества.

Обращает на себя внимание, что порядка четверти опрошенных журналистов затруднились с ответом на вопрос о причинах преследования Сафронова. Такой ответ немного чаще давали журналисты, напрямую не связанные в своей работе с общественно-политическими темами. Однако в целом респонденты, затруднившиеся с ответом, не сильно отличаются по своим характеристикам от выборки в целом. Поэтому скорее всего такой ответ можно интерпретировать как намеренный уход от прямого ответа, нежелание высказывать однозначное мнение относительно этого резонансного случая. Возможно, это одно из проявлений самоцензуры и опасений за собственную безопасность, которые часть опрошенных отметили среди проблем профессии журналиста в России. 

Оценка рисков в связи с 275 статьей. Подавляющее большинство опрошенных журналистов (89%) сходятся во мнении, что риски попасть под уголовное преследование по статье 275 УК РФ «Государственная измена» за последние годы выросли, из них 62% считают, что «риски выросли существенно». При этом более трети опрошенных (38%) считают, что риски попасть под уголовное преследование по этой статье высокие для них лично; прежде всего так считают журналисты, которые специализируются на расследованиях. Риски уголовного преследования по 275 статье УК РФ неоднократно обсуждали с друзьями и родственниками около четверти опрошенных, неоднократно слышали такие разговоры среди коллег порядка 39%. 

Большинство респондентов связывают произошедшие изменения с общим «ужесточением политического режима», желанием властей предержащих «сохранить свою власть», «скрыть факты коррупции», «заткнуть рот критикам». Приведем типичные ответы респондентов на открытый вопрос (варианты ответа не предлагались, опрошенные самостоятельно вписывали свои ответы в анкету):

Вопрос: С чем вы связываете произошедшие изменения?
— С общим трендом

— Власть пытается скрыть свои преступления, коррупцию.

— Гайки!

— Государственная шпиономания, усиленное регулирование внутренней повестки

— Государство затыкает неугодных уголовными статьями, так как не может  влиять на распространение информации во всемирной сети, соответственно им проще показательно посадить журналиста чтобы другим было неповадно делать неугодные им репортажи

— Государство охраняет режим, под категорию государственная измена теперь может попасть что угодно, даже просто общение с иностранцами

— Государству не нравится то, что о нем пишут правду

— Отсутствие эффективного надзора за деятельностью ФСБ

— Оформлением диктатуры

— Политика президента России Владимира Путина

— Политическая ситуация в стране

— С страхами власти потерять контроль над ситуацией

— Государство уже не боится трогать журналистов

— Со стремлением государства держать журналистов в страхе

— Статья «госизмена» стала применяться с частотой достойной сталинских лет шпиономании

— ФСБ стало больше заводить показательных дел

Как уберечься от рисков. До трети опрошенных журналистов не видят способов обезопасить себя от рисков преследования по статье 275 УК РФ и других форм неправового давления: в рамках открытого вопроса (без подсказок) 30% ответили, что «никаких гарантий нет», «захотят посадить — посадят». Еще 16% видят выход в отъезде из страны и продолжении работы из-за границы. Примерно каждый десятый опрошенных ответил, что полностью уберечься от этого риска поможет только «уход из профессии», «смена деятельности» или «смена профиля», избегание острых тем, таких как журналистские расследования, армия, военные технологии. 

Впрочем, стоит оговориться, что две трети опрошенных журналистов не намерены уходить из профессии, для них это «не вариант». Приняли для себя такое решение 1-2% респондентов.

Повысить уровень безопасности работы журналиста, по мнению участников опроса, могут следующие меры:

• Повышение правовой грамотности журналистов, работу с юристами и правозащитниками (7%). 
• Максимальная огласка случаев преследования журналистов, публичность и  репутация журналистов среди коллег и в глазах активной части общества (4%)
• Журналистская солидарность, защита и поддержка друг друга, вступление в профсоюз (4%)
• Профессионализм, тщательная проверка фактов, работа в соответствии со стандартами профессии (3%)
• Анонимизация своей работы, расследования от имени редакции, работа под псевдонимом (2%)
• Информационная безопасность, использование технических средств, шифрование и регулярная смена паролей (2%).

Эти меры можно считать своеобразной позитивной программой борьбы журналистского сообщества за свои права и за саму возможность продолжать работать в независимой журналистике.

Денис ВОЛКОВ

Характеристики выборки

АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.