Двадцать четвертого апреля далекого тысяча девятьсот тридцатого года родился Юрий Левада.

В Виннице местные власти почли за честь установить мемориальную доску «В этой школе учился выдающийся социолог…». В России память о Леваде хранит наш центр. Мы – живой памятник Леваде. Это огромная ответственность. Почему? Потому, что Левада предъявлял к себе очень жесткие и твердые требования. Но делал это так, что тем, кто были рядом с ним это начинало казаться естественным: в самом деле, а как же иначе.

Когда о Левада-Центре говорят «это единственный независимый…», это потому, что Юрий Левада в самом деле был –  и в советскую, и в ельцинскую, и в горбачевскую, и в путинскую эпоху внутренне не зависим от того, какая власть кругом. Он думал и делал свое.

Когда нам делают комплимент: «Это самый честный… или: единственный честный…» то это потому, что в понятиях Юрия Левады просто отсутствовала идея, что для каких-то целей социолог может что-то скрыть, слукавить, написать не то, что было на самом деле.

Левада не знал страха, во всяком случае, никто никогда не мог от него добиться чего-либо угрозами – хотя пытались и не раз.

Леваду нечем было прельстить, хоть и это пытались делать.

 Именно эти и другие простые добродетели создали Леваде репутацию и авторитет социолога, который по какому-то всем понятному счету – главный. Его опасались те, кому его принципы были чужды, были не под силу. Его чтили как социолога и те, кто не прочел ни строки из Левады. Это были люди, которые надеялись, что социология – это средство добывать правду. Поэтому, думали они, такому, как Левада, и левадовской социологии можно доверять.

Авторитет нашего центра держится на инерции этого представления. Мы – памятник Леваде, покуда у нас получается работать так, как работал он.

Алексей ЛЕВИНСОН