Опрос проведен 19–25 марта 2020 года по репрезентативной всероссийской выборке городского и сельского населения объемом 1624 человек в возрасте от 18 лет и старше в 137 населенных пунктах, 50 субъектах РФ. Исследование проводится на дому у респондента методом личного интервью. Распределение ответов приводится в процентах от общего числа опрошенных.

Тридцать лет назад началось десятилетие 90-х, которое характеризуется как сложное время преобразований, кризиса, экономических, политических и иных реформ, военных конфликтов и прочих событий.

Сейчас происходит важный этап формирования исторической памяти о 90-х: во взрослую жизнь вступают те, кто плохо помнит это время, и их представления о нем уже не опираются на личный опыт. Помимо устной коммуникации, рассказов родителей, основными механизмами трансляции знаний о том времени становится система образования и СМИ, представляющие те или иные интерпретации событий – от клише «лихих девяностых», сформулированного в 2000-е годы, до «времени свободы». В то же время личный опыт старшего поколения вписывается и дополняет тот образ прошлого, который формируется и распространяется в информационном пространстве.

Изучению памяти о 90-х было посвящен опрос Левада-Центра в марте 2020 года, в рамках которого был задан ряд вопросов о восприятии россиянами этого периода истории. Для того чтобы сравнить представления и оценки респондентов разных возрастов, мы условно разделили всех ответивших на три группы:

• те, кто вступили в этот период во взрослом возрасте и были вынуждены приспосабливаться к новым реалиям – самым молодым из этой группы в 1990 году было 30 лет;
• те, чья юность и взросление пришлась на «девяностые» – самым молодым из этой группы в 1990 году было 7 лет;
• те, кто не застали в сознательном возрасте этот период, либо были слишком малы, в 1990 году им было 6 лет и меньше, либо они еще не родились.

В первую очередь, респондентам предлагалась назвать (без предложенных вариантов ответа), что они помнят или знают о 90-х; отдельно спрашивалось о положительных и отрицательных воспоминаниях и представлениях.

Около четверти респондентов затруднились ответить на оба вопроса,  в основном, это молодежь до 37 лет, которые были детьми в тот период или еще не родились.

Еще около 40% респондентов затруднились назвать хоть что-то хорошее и вспоминали только плохое. Среди респондентов старшей возрастной группы их доля – больше 65%. Это та группа респондентов, которые были уже взрослыми, экономически активным людьми на момент распада СССР.

Те немногие опрошенные, которые все-таки смогли назвать что-то положительное, чаще всего говорили о больших возможностях и свободе, появившихся после перестройки, а так же о преференциях, остававшихся с советских времен – бесплатное образование, путевки и возможность получить жилье. Для возрастной группы 37-59 лет на первое место в положительно окрашенных воспоминаниях выходит их молодость, а не какие-либо конкретные черты или события того времени.

График 1. Память о 90-х (по данным вопроса «Что хорошего, прежде всего, Вы помните, знаете о 90-х годах?», в %% от опрошенных)

Отвечая на вопрос о плохом, молодежь чаще всего называла всплеск преступности, бандитизм – для этой возрастной группы это наиболее популярная ассоциация с тем временем. Для респондентов старшего возраста на первое место выходят бедность, невыплаты зарплат и пенсий, вплоть до того, что некоторые вспомнили, что им приходилось голодать. Также для описания того времени они чаще оперировали такими категориями как «развал страны», «разруха». Кроме того, респонденты вспоминали сложности с покупкой любых товаров: дефицит, пустые полки, систему талонов, очереди; причем ответы подобного рода чаще называли женщины.

Только 6% респондентов ответили, что им не приходит на ум ничего плохого об этом периоде и называли только хорошее.

График 2.  Память о 90-х (по данным вопроса «Что плохого, прежде всего, Вы помните, знаете о 90-х годах?», в %% от опрошенных)

Таким образом, видно, что в представлении многих россиян границы этого периода расширяются: ассоциации с 90-ыми отчасти включают комплекс представлений, связанных со временем «перестройки», а также со временем начала нулевых (некоторые при ответе вспоминали обе Чеченские войны, а так же приход к власти В.В. Путина).

Так же можно наблюдать, что респонденты выражают общее ощущение от этого периода как от времени, которое принесло больше плохого, чем хорошего – так считают 62%, по сравнению с 19% тех, кто считает, что хорошего было все-таки больше.

Те, кто вырос в период СССР, скорее склонны говорить о том, что 90-е принесли стране больше плохого, чем иные возрастные категории (70%). Среди тех, кто не застал это время или был ребенком и знают о событиях 90-х, в основном, по рассказам близких, урокам истории, книгам, кинематографу и т.д., разность между положительными и отрицательными оценками меньше, а доля затруднившихся выше.

Таблица 1. Общая оценка «девяностых»

В марте 2019 года Левада-Центр задавал вопрос,  направленный на сравнение восприятия респондентами нынешнего состояния некоторых сфер жизни с тем, что было в перестройку. Респондентов просили оценить, легче или труднее в настоящее время, по сравнению с тем периодом, стало «свободно говорить то, что думаешь», «вступать в любые организации»,  «свободно решать, участвовать или нет в политической жизни» и  «свободно решать вопросы своей религиозной жизни». Тогда чуть больше половины  (а для религии – около 60%) оценили, что в нынешнее время решать эти вопросы стало легче, еще около 20%, что, как минимум, ситуация не изменилась.

В рамках опроса о 90-х респондентов попросили сравнить нынешнее время с девяностыми по тем же  аспектам, включив некоторые дополнительные. Для приведенных выше позиций о свободе говорить, что думаешь, решать вопросы религиозной жизни и т.д. полученные оценки очень сходны с теми, что были даны для перестройки – также примерно 50% оценили, что стало легче, еще около четверти – что не изменилось. Стоит отметить, что для старшей возрастной группы сравнение этих сторон нынешней ситуации с девяностыми не в пользу последних характерно в еще большей степени.

Несколько иная картина наблюдается при оценке экономических возможностей («зарабатываться деньги», «содержать семью», «покупать жилье»). Для этих позиций доля тех, кто считает, что стало легче и доля придерживающихся противоположных оценок вполне сопоставимы; доля тех, кто считает, что сейчас труднее приобретать жилье, даже выше (40% против 36%). Сходное распределение оценок характерно и для возможности получения квалифицированной медицинской помощи (одинаковое количество людей оценили, что возможности в этой сфере уменьшились (39%) и столько же, что сейчас стало легче (39%)). Есть основания полагать, что различия оценок этих аспектов обусловлены нынешним социальным статусом респондента. Среди тех, кто может позволить себе товары длительного потребления, 49% считают, что сегодня зарабатывать легче, тогда как среди тех, кто может позволить только товары первой необходимости и одежду, таких уже меньше – 37%, а среди тех, кто может покупать только еду – только 30%.

Принимая во внимание, что в данном вопросе оценка прошлого происходит через оценку настоящего, мы видим, что респонденты, которые в целом негативно относятся к происходящему в настоящий момент в стране (выбирают вариант «страна движется по неверному пути»), чаще остальных отвечали, что сегодня стало труднее не только зарабатывать деньги, покупать жилье, но и участвовать в политической жизни, свободно говорить о том, что думаешь. Однако когда речь идет об оценке периода 90-х без соотнесения с нынешним временем, значимых отличий между этими двумя категориями респондентов не наблюдается.

Таблица 2. Оценка разных сфер жизни по сравнению с «девяностыми» (по данным вопроса «Как Вам кажется, по сравнению с тем, что было в «девяностых», сейчас стало легче или труднее…»)

Сумма ответов может отклоняться от 100% на ± 2 из-за ошибки округления.

Распределение ответов в зависимости от социально-демографических характеристик респондентов см. в PDF-файле.

Оксана ГРЕБЕНЬ, Ксения АГАПЕЕВА, социологи Левада-Центра

АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Заявление директора Левада-Центра, не согласного с данным решением, см. здесь.