Павел Устинов — лишь один из двух десятков арестованных во время летних митингов в Москве, однако его случай оказался одним из самых резонансных. Отчасти потому, что его задержание было задокументировано и каждый мог своими глазами убедиться в абсурдности предъявленных Устинову обвинений. Отчасти поскольку в его поддержку выступили известные актеры, многие из которых активны в социальных сетях и в совокупности имеют многомиллионную аудиторию. Именно благодаря широкой общественной поддержке Павел Устинов и был освобожден из СИЗО. И в этом его случай напоминает недавнюю историю с освобождением Ивана Голунова.
Мотивация общественности в обеих историях очевидна: необходимо было восстановить справедливость и помочь несправедливо осужденным. Гораздо сложнее понять, почему российские власти во второй раз поддались общественному давлению. Как мне кажется, власти предержащие обеспокоены не столько отношением населения к правоохранительной системе, сколько тем влиянием, который события, подобные делу Павла Устинова, могут оказать на легитимность российской политической системы в целом.
Акклиматизация после Крыма
Нынешнее отношение к российскому суду и правоохранительным органам уже давно можно охарактеризовать как умеренное недоверие. В опросах «Левада-центра» люди чаще всего отвечают, что эти службы «не вполне заслуживает доверия», — баланс позитивных и негативных ответов остается отрицательным. Более того, около двух третей населения убеждены: в нашей стране граждане не защищены от произвола властей и не равны перед законом. Более половины уверены, что право на справедливый суд в России нарушается.
В отношении полиции в обществе преобладает мнение, что там распространены вымогательство и коррупция. После истории с арестом и освобождением Ивана Голунова мы спрашивали респондентов, насколько, по их мнению, в полиции распространены случаи подбрасывания наркотиков и фальсификации уголовных дел против неугодных лиц. Две трети ответили, что «это обычная практика в сегодняшней России». При этом более половины считало, что никаких последствий для самой полиции случай Голунова иметь не будет, виновные не понесут ответственности и все останется как есть. Иными словами, в резонансных историях, подобных кейсам Ивана Голунова или Павла Устинова, общество лишь находит подтверждение уже сформировавшимся стереотипам, которые сложились у людей в отношении правоохранительной системы.
Вместе с тем люди понимают, что в случае беды они все равно будут вынуждены обращаться в суд, в прокуратуру и в полицию, потому что иных инструментов большинство наших сограждан не имеет. Но без крайней необходимости россияне предпочитают с этими службами не сталкиваться и стараются избегать соприкосновения с ними.
Ежегодные замеры общественного мнения показывают (см. ежегодник «Общественное мнение», 2018, стр. 89), что на протяжении трех-четырех лет происходит плавное снижение доверия правоохранительным органам. Это не столько результат отдельных резонансных событий, сколько гораздо более фундаментальных и устойчивых изменений.
Происходящее ухудшение отношения россиян к полиции, суду, прокуратуре, спецслужбам скорее можно назвать нормализацией после аномально высоких показателей посткрымского времени. Дело в том, что после присоединения Крыма к России в 2014 году мы зафиксировали резкий всплеск воодушевления, который выразился в том числе в улучшении отношения ко всем государственным институтам. Тогда выросли не только рейтинги президента, но и доверие к армии, спецслужбам, прокуратуре, суду и полиции. С тех пор настроения медленно идут на спад. Поэтому отдельные скандальные истории лишь подкрепляют уже сложившийся и устойчивый негативный тренд.
Страна в ожидании плохих новостей
Как мне представляется, случай Павла Устинова, как и общая неоправданно жесткая реакция властей на московские протесты, наносят удар не столько по имиджу правоохранительных органов, сколько по отношению граждан к власти в целом.
После снижения рейтингов президента и правительства на фоне падающих доходов населения и в особенности в результате старта пенсионной реформы в прошлом году в первой половине нынешнего года ситуация только-только начала поправляться. Немного выросли рейтинги, чуть-чуть окрепла уверенность, что страна все-таки движется в правильном направлении. Однако полностью отыграть ухудшение настроений прошлого года не удалось, и в середине лета рейтинги президента, премьера и правительства застыли: не было ни роста, ни падения. В сложившихся условиях робкого и неустойчивого равновесия российская политическая система оказывается особо чувствительной к любым плохим новостям.
Вся история вокруг выборов в Московскую городскую думу — протесты против отстранения независимых кандидатов, последующие задержания лидеров и аресты обычных участников уличных акций — уже несколько месяцев является постоянным источником таких плохих новостей. Все мы видели, как с уровня отдельных избирательных округов эта история сначала вышла на уровень города, а затем и на общенациональный уровень. Сначала протестующим сочувствовали только их знакомые, затем уже большая часть москвичей, а теперь и значительная часть населения страны. Конфликт развивался по спирали, как воронка, втягивая все большее число участников и наблюдателей. Вместо того чтобы хотя бы частично уступить и снять общественное напряжение (как это получилось в случае протестов в Екатеринбурге или с Иваном Голуновым) московские власти на каждом витке противостояния упорно выбирали силовой способ решения проблемы. И это приводило лишь к разрастанию и углублению конфликта.
В результате для большого числа россиян, наблюдающих за процессом Павла Устинова и других обвиняемых по «московскому делу», реакция системы на столичные протесты стала символом неуважительного и несправедливого отношения власти к обществу. Как говорили респонденты (прежде всего молодые) на фокус-группах в разных частях страны: молодежь хочет идти в политику, а власти их не пускают; люди выходят на улицу, а полиция их избивает; людям угрожают лишением родительских прав, реальными сроками только за то, что они отстаивают свои права. Чем больше новостей с московских процессов, тем глубже отчуждение общества от власти.
Видимо, понимая это, власти хотели бы побыстрее закончить историю с московскими протестами. Уже сняты с задержанных обвинения в организации массовых беспорядков, уже отпущены на свободу несколько фигурантов «московского дела», только что был отпущен из СИЗО Павел Устинов. Судьба остальных обвиняемых будет зависит от того, сколько человек выступит в их поддержку, не утихнет ли общественное внимание к судебному процессу после освобождения наиболее известных фигур.