В конце апреля был день рождения Юрия Александровича Левады. Он родился в 1930 г., пришел в социологию в середине 1960-х. Ее тогда только разрешили, и сразу встал вопрос: она для кого – для общества, чтобы ему понимать себя, или для власти, чтобы этим обществом управлять? Вслух это никто не формулировал, но все, кто оказывался так или иначе причастным к новой науке и практике, это ощущали. Левада стал лидером первого направления, и это определило его судьбу. За последующие 40 лет в нашей стране сменился не один правитель. Каждый из них считал нужным привлечь в советники такую авторитетную фигуру, как Левада. И всякий раз оказывалось, что интерес власти и интерес общества, о котором заявлял Левада, не сходятся, и Левада впадал в немилость. До тюрьмы или ссылки дело не доходило, но той или иной силы помехи его научной работе и публичным выступлениям возникали непременно. Леваду от дела отстраняли, затем так или иначе глушили возникавшие вокруг него формальные и неформальные научные коллективы.
В конце 1980-х у нас возникла своя служба по проведению опросов, такая, как и во многих других странах. Левада, придя туда с группой своих коллег, придал ей направление особенное, сделав опросы не только инструментом отражения/выражения общественного мнения, но и инструментом познания общества, чем обычно занимается академическая социология. В этом смысл сформулированного им лозунга: «От мнений к пониманию».
Эта работа начиналась тогда, когда общественные устремления и идеалы команды, собранной Левадой, совпадали. Мы знали свою аудиторию – поборников демократии и свободы – и были счастливы сообщить ей, что и общественное мнение всей страны поворачивается к тем же ценностям. Но с середины 1990-х ориентиры элит, а с ними и состояние общества исподволь начали меняться. Эти перемены Левада понял и оценил раньше всех нас. «Свобода слишком легко далась, не удержат», – сказал он. И действительно, все чаще приходилось сообщать о таких тенденциях в общественном мнении, о которых и нам, и нашим сторонникам узнавать было тяжело. Тогда сложилась причудливая конструкция: Левада, а так звали и его, и его центр, рапортовал о крепнущем одобрении начальства публикой, сам же вызывал все большее неодобрение и у этого же начальства, и у своих сторонников.
Мы без Левады с 2006 г. Держать заданную им высоту неимоверно трудно. Старая наша аудитория, уставшая ждать от Левады хороших новостей, на новости ей неприятные реагирует все более нервно, срывая зло на бывшем кумире. Но проблема не в этом. И даже не в том, что собирать информацию об обществе теми методами, которыми это делалось в начале нашего пути, все тяжелее. Дело в состоявшихся и идущих глубоких переменах в нашем обществе, в его ценностных ориентирах. Поставленная Левадой задача идти «от мнений к пониманию» стала более сложной. Похоже, общество и те, кто должен его понимать, никак не могут на это решиться, признать, что мы теперь действительно такие, какими нас показывает Левада.