Интересная вещь коррупция. Ее у нас привычно осуждают практически все, но при этом практически все убеждены в ее неистребимости. У нас любят указывать на то, что она существовала на Руси с незапамятных времен, что Петр бил за казнокрадство Меншикова, что и великие князья бывали уличены в получении взяток и т. д. Можно добавить, что советская власть тоже столкнулась с коррупцией в своих рядах буквально с самого начала. Уже на пятый год ее существования пришлось принимать закон о расстреле за взяточничество. В сталинские годы все знали о повальном воровстве в госторговле, о взятках судьям, мзде врачам и проч. В послесталинское время регулярно становились известны громкие дела о коррупции. В 1960 г. за «хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах» опять стали карать смертной казнью.
Обсуждая коррупцию в дискуссиях, мы слышали мнение, что намерение правителей казнить за коррупцию говорит не об их силе, но, напротив, о бессилии. Они прибегают к физическому уничтожению казнокрада или взяточника потому, что никаких средств удержать его от кражи из казны или от получения взяток они, оказывается, не знают, не имеют. Мы обсуждали с рядовыми гражданами вопрос, почему в коррупции на верхах оказываются замешаны люди, у которых денег явно больше, чем они могут потратить. Значит, их принуждает какая-то сила, догадываются люди.
Вообще, отношение россиян к коррупции верхов – это интересный комплекс. Они готовы повторять формулу, что это зло номер один. Но особого «классового чувства» у них не отмечается. У наших респондентов, людей, которым никто никогда никаких взяток не предложит, есть представление, что мир там, наверху, устроен так, что «у них без этого нельзя».
А вот у политиков любого рода – от властей предержащих до самых оппозиционных – есть убеждение, что, если они выступят перед простым народом как борцы с коррупцией в верхах, им будет обеспечена любовь и благодарность этого народа. Опыт говорит, что это не так. Некоторое время назад официозные СМИ пустились разоблачать тогдашнего мэра столицы. Сенсации не вышло. Да кто ж не знал, что он такой, говорили москвичи. Они ему это прощали: «Но он же Москву любит!»
Алексей Навальный, наглядно разоблачивший коррупцию на почти что самом верху, привлек внимание к эффектным в художественном отношении акциям и эпизодам разоблачения – и, бесспорно, привлек внимание и к себе. Но результата в виде зримого уменьшения коррупции в разоблаченной им зоне не последовало, и, как оказалось, никто его и не ждал.
К чему меж тем ведет вереница ставших регулярными сообщений об арестах высокопоставленных чиновников, обвиняемых в коррупции? Верят ли рядовые россияне, что обвиняемые участвовали в коррупционных деяниях? Конечно, верят. Верят ли россияне, что чиновников арестовали и судят за это? Нет. «Это их разборки». Помнящие нашу историю россияне знают, что разоблачителей в свой черед будут разоблачать как преступников. И остановить этот процесс сама власть бывает уже не в силах.