61% наших сограждан знают, какой праздник страна будет отмечать 12 декабря. Однако правильный ответ респондентов на вопрос о празднике не свидетельствует о знании объекта, которому он посвящен.
По данным опросов «Левада-центра», стабильно треть россиян признаются, что «никогда не читали» Основной закон своей страны, гарантирующий их права и обязанности. Если суммировать эту долю с теми опрошенными, которые читали, но «ничего из нее не помнят», то получим в 2 раза больше – 2/3 от всего совершеннолетнего населения страны. Попутно обращу на это внимание любителей покритиковать полстеров, которые «получают только социально одобряемые ответы». Респонденты могли соврать, никто не проверял в исследовании реальное знание положений Конституции, но большая часть ответила честно (иначе мы получили бы обратное распределение мнений, где доля читавших составила бы большинство, и это требовало бы более детальной проверки их искренности). Нельзя исключать тех, кто намеренно соврал интервьюеру о незнании Основного закона, но кажется, что это вопрос психологии и отдельного человека, а не общественного мнения.
Можно возразить, что в нашей стране Основной закон часто менялся и каждое поколение помнит свою Конституцию, а новую не знает. Можно, но довольно бессмысленно. Да, в 2018 г. россияне в возрасте от 18 до 27 лет, рожденные в постсоветский период и никогда не читавшие Основной закон своей страны, составили треть (34%) в своей возрастной когорте, в то время как среди респондентов старше 55 лет их было на 11 процентных пунктов (п. п.) больше. Интересно, что в 2017 г., напротив, доля молодых, которые никогда не открывали текст Конституции, была выше аналогичной доли среди тех, кто перешагнул 55-летний рубеж. Пока трудно сделать из этого вывод о возросшей сознательности молодежи, узнаем в следующем году – было ли это случайным колебанием или действительно молодые стали опережать пожилых в декларативном знании конституционных основ своей страны. Вместе с тем если суммировать «никогда не читавших» с «читавшими, но ничего не помнящими», то уровень незнания будет превышать 50%-ный порог как среди молодых, так и среди пожилых.
Еще один способ реабилитировать общественное мнение в глазах его законодательно подкованной части – предположить, что опросили только аполитичных сограждан, которые и голосовать не ходят, что с них взять? Тоже не получается. Среди тех респондентов, которые в декабре 2017 г. собирались голосовать на президентских выборах в 2018 г. (сумма мнений «совершенно точно буду голосовать» и «скорее всего, буду голосовать»), доля помнящих текст Конституции была на 12 п. п. выше, чем среди тех, кто не собирался на эти выборы (сумма «сомневаюсь, что буду голосовать» и «уверен, что не буду голосовать»): 40% против 27%. Эта разница выше значения статпогрешности, но она кардинально не меняет ситуацию с незнанием. Уровень образования опрашиваемых был более значим – респонденты с высшим образованием стабильно практически в 2 раза чаще своих соотечественников с профессиональным образованием и образованием ниже среднего сообщали интервьюерам, что читали Основной закон.
Ответ на вопрос, почему население не знает Конституцию и что реально знают те сограждане, которые говорят, что ее знают, требует отдельного исследовательского внимания. Но и по результатам омнибусных опросов есть предпосылки к пониманию. Во-первых, несмотря на слабый интерес, авторитет Конституции среди населения довольно высок – мнение о том, что «Конституция не играет значительной роли в жизни страны», практически всегда поддерживает менее трети. Во-вторых, мнение, согласно которому «Конституция гарантирует права и свободы граждан», поддерживает практически каждый второй, т. е. все-таки в Основной закон верят. Не знают, но верят на слово.
Отношение к Конституции неотрывно от оценки деятельности государственных и социальных институтов, призванных помогать гражданам реализовывать свои конституционные права и обязанности и своевременно информировать об их изменении. Доверие – самый важный показатель для социологии, особенно доверие к социальным институтам, функционирование и дифференциацию которых сторонники теории социального органисцизма символически рассматривали по аналогии с биологическим организмом. И что мы видим? Высокий кредит доверия к президенту, армии, спецслужбам и недоверие (когда в рассчитываемом «индексе институционального доверия» доля скорее не доверяющих превышает долю с оптимистическими оценками) к законодательным и местным властям, суду, правоохранительным органам, которые непосредственно влияют на повседневную жизнь каждого человека. Судя по уровню институционального недоверия, если пользоваться биологической терминологией, то тут болит, то там покалывает.
С президентом, если повезет, можно поговорить только раз в году во время прямой линии (отсюда такое повышенное внимание к этому мероприятию), а вот с представителями других институтов россиянам приходится чаще общаться, и, кажется, этот опыт их не совсем устраивает, если они «скорее не доверяют». Не потому ли практически половина респондентов стабильно поддерживает мнение, согласно которому для России предпочтительнее «концентрация власти в руках одного сильного лидера», а не «разделение власти между президентом России, Государственной думой и судебными властями» (сторонников первого мнения даже в «протестные» 2011–2012 гг. было более 40% от выборки в целом). Только получается замкнутый круг, когда конституционное разделение самостоятельных ветвей власти и их деятельность зависит только от одной ее составляющей.
Опрос в 2018 г. не выяснял отношение населения к возможным изменениям в Конституции, но по результатам исследований, приуроченных к публичной дискуссии о продлении срока президентских полномочий, его можно охарактеризовать как двойственное. Свойственное советскому человеку и отчасти – постсоветскому «двоемыслие», о котором много писал Юрий Левада, демонстрирует практически одновременное согласие и несогласие с подобными переменами в Основном законе. Так, в марте 2007 г. каждый второй участник общероссийского опроса поддерживал мнение, согласно которому необходимы конституционные изменения, которые позволили бы президенту занимать свою должность более двух сроков подряд, потому что достойной замены Владимиру Путину общественное мнение на тот момент не видело (категорически отвергал такие перемены только каждый пятый респондент). Однако уже в августе 2007 г. на вопрос о том, каким образом следует поступить Путину в ситуации с «третьим президентским сроком», только 14% опрошенных сказали, что следовало бы добиться изменения Конституции и остаться на посту президента. Напротив, большая часть декларативно поддерживала установленный конституционный порядок и видела выход в «назначении» преемника, что в итоге и было сделано. Легкость, с которой население меняло свое отношение к изменениям в Конституции в течение предвыборного года, сама по себе свидетельствует о многом.
Единственное, что точно знают из Конституции даже россияне, никогда ее не читавшие, так это про социальную направленность государства, призванного обеспечивать достойную жизнь каждого. Вот они и надеются, а после пенсионной реформы – требуют с недовольством, прибегая в кухонных дебатах с близкими и друзьями в том числе к этому конституционному положению.
Нобелевский лауреат Генрих Бёлль говорил, что для понимания общества в целом и его отражения в литературе в частности важно обращать внимание на самые обыденные вещи: как и что люди едят; как проводят досуг и общаются с детьми. Можно добавить в этот список и праздничную культуру – что люди празднуют и какие праздники считают важными. По данным опросов, начиная с 2002 г. и вплоть до настоящего времени День Конституции в «рейтинге» народно любимых праздников существенно уступает многим светским и религиозным торжествам, хотя с принятия ее нынешней редакции прошло 25 лет. Не самое оптимистическое положение к юбилею, но насильно общественному мнению мил не будешь.