Данные июля – августа показывают, что рейтинг Владимира Путина снизился до 65–70%. Кто способен вспомнить всю историю этого знаменитого показателя, скажет, что такое бывало (например, перед Крымом), а потом он опять воспрянул.
Общественное мнение весьма инерционно, и опрос не успел отразить возможное влияние на рейтинг выступления Путина по поводу пенсионной реформы, его суровых слов в адрес неких ее разработчиков, его требований заменить одиозные восемь лет удлинения для женщин на пристойные – на этом фоне – пять. Многие догадываются, что этот ход был придуман заранее, чтобы дать возможность его сделать президенту.
До недавнего времени существенная часть россиян, выражавшая недовольство ситуацией внутри страны, не переносила это недовольство на деятельность Путина. Он-де занят вопросами высшей государственной важности – отношениями с Западом. На его рейтинг потому не влияли ни рост цен, ни разоблачения коррупции в высших кругах. Но посягательство на пенсионный возраст, по мнению части общества, входит в эту категорию важнейших государственных проблем, поэтому на сей раз дрогнул и пошел вниз показатель одобрения деятельности президента. Часть людей, прежде всего среди работающего населения и в особенности среди лиц предпенсионного возраста, перестали это одобрение выражать. Они понимают, что их повышение коснется в первую очередь.
Высокий (как после Крыма) уровень одобрения президента остается только в среде пенсионеров. Это многочисленная категория, их ответы сильно влияют на средний показатель. По сути, сейчас рейтинг держится на них.
Может быть, рейтинг устоит, а может и продолжит снижаться. Если реформу проведут, но все обойдется лишь расставанием с легендарными 86%, надо будет благодарить судьбу. Популярность лидера и есть ресурс для проведения непопулярных мер. Но дело может оказаться куда серьезнее.
Несколько лет назад против направления огромных средств на то, что называется грозными словами «безопасность государства», – а не на те же пенсии – народ не протестовал. А теперь о готовности принять участие в акциях протеста заявило буквально полстраны – 53% (уже в июле было 37%). Конечно, это лишь слова, сколько реально выйдет на улицы, мы не знаем. Но мы знаем, что обычно такую словесную готовность протестовать выражало вдвое-втрое меньше людей. Еще важнее, что меняется социальный профиль протестующих. Опросы показывают, что к гражданскому действию поднимаются социальные слои, которые раньше считались самыми пассивными. Пожилые выступают активнее молодых, женщины активнее мужчин, селяне активнее горожан.
Уже давно государство является народу в виде популярного президента и непопулярного правительства (и парламента). Сегодня уровень одобрения первого равен уровню неодобрения второго. В этом то ли двоевластии, то ли своеобразном разделении властей президент решил показать, что он встает на сторону народа. Посмотрим, собьет ли это поднимающееся недовольство масс.
Если нет, то следующий участник диалога, очевидно, Росгвардия. Иначе зачем она?