Об авторе: Владимир Самуилович Магун – руководитель лабораторий в НИУ ВШЭ и Институте социологии ФНИСЦ РАН.
Среди просвещенной общественности почему-то распространилось мнение о том, что военно-наступательная риторика нравится нашему народу. На самом деле большинство населения выступает за «масло» против «пушек».
По данным Левада-Центра, в ответ на вопрос «Какой вы хотели бы видеть сейчас Россию в первую очередь?» только 42% выбирают «Великой державой, которую уважают и побаиваются другие страны». А вот 56% предпочитают вариант «Страной с высоким уровнем жизни, пусть и не одной из самых сильных стран мира». Затруднились ответить всего 2%. И это данные марта 2017 года.
Мало того, даже в крымские дни марта 2014-го население страны делилось ровно пополам: 48% – за «Великую державу, которую побаиваются» и 47% – за «Страну с высоким уровнем жизни».
Этот результат, кажущийся неожиданным, удалось обнаружить благодаря тому, что коллеги из Левада-Центра четко сформулировали цену, которую нужно заплатить за величие. В обычной же жизни никто эту цену не подчеркивает, да и в социологических опросах чаще всего человека приглашают как бы в магазин без ценников, и в таком магазине его пожелания совсем не те, что при столкновении с жизненными реалиями.
Вот и у Левада-Центра есть такой вопрос, где про цену ни слова: «С каким из суждений в этой паре вы бы скорее могли согласиться: «Россия должна сохранить за собой роль великой державы» или «России не нужно претендовать на роль великой державы»?» В этом случае никакого противопоставления уровню жизни, просто: нужно быть великой державой или не нужно. И тогда выбор величия взлетает почти на 40%, его сделали в 2016–2017 годах около 80% опрошенных!
А вот политическая элита скорее всего настроена более воинственно. У меня нет в распоряжении буквальных сравнений, но исследователи Эдуард Понарин, Михаил Комин и Борис Соколов показали, что у элиты сильнее, чем у масс, выражен антиамериканизм и при выборе «экономика или военная сила» баланс ответов представителей элиты тоже сильнее сдвинут в сторону военной силы, нежели ответы российского населения в целом.