Для Льва Гудкова это стало ударом: прошлой осенью его «Левада-Центр», последний независимый социологический институт в России, который он возглавляет на протяжении 11 лет, был объявлен «иностранным агентом». Известный социолог исследует, как меняется постсоветское общество, и отмечает что, прошлое по-прежнему влияет на людей в России, в том числе и на молодое поколение. Теперь 70-летний социолог хочет добиться исключения своего института из «списка иностранных агентов».
DIE WELT: В марте 2018 года в России будут проводиться выборы президента. До сих пор Владимир Путин говорит, что подумает, будет ли он принимать в них участие. Если взглянуть на результаты опросов, есть ли смысл в такой тактике?
Лев Гудков: В этом кокетстве? Да, чем меньше он сам говорит, тем стабильнее остается отношение к нему. Путин постоянно присутствует в сообщениях СМИ. Обо всех его визитах подробно сообщают. Многочасовая «горячая линия» или его встреча с детьми транслировались в прямом эфире. По телевизору показывают, как он раздает поручения чиновникам. Государственный популизм играет важную роль. По результатам наших опросов мы видим, что готовность голосовать за него постепенно растет: с примерно 40% в январе до 63-65% на данный момент. Это уже достаточно сильная мобилизация. А теперь он заставляет себя ждать. Народ должен сам его попросить, чтобы он продолжил правление. Это однозначная подготовка к выборам. Так создается впечатление, что альтернативы ему нет.
— Что говорят люди о политике Путина?
— Важнее всего его внешнеполитические достижения. Он играет символическую роль лидера нации, который выступает за национальное единство, безопасность и международный престиж. Это вызывает чувство гордости, не хочу говорить обоснована ли, самонадеянна ли, правомерна или ложна эта гордость, но то, что она есть — это факт. Внешняя политика — единственная область, в которой абсолютное большинство населения считает, что Путин добился больших успехов. Это последствия конфронтации с Западом, присоединения Крыма, войны на востоке Украины и в Сирии. Во внутренней политике он, скорее, потерпел неудачу: отсутствие роста экономики, коррупция, террористическая угроза, которая по-прежнему не исчезла. Но, как это часто происходит в диктатурах и при авторитарных режимах, ответственность за это перекладывается на других — на правительство или губернаторов.
— Как насчет антикоррупционных протестов оппозиционера Алексея Навального?
— Они находят мало поддержки, хотя тема коррупции важна для людей. Но она воспринимается как привычное зло. Один скандал идет за другим. По моим подсчетам, каждый год появляются от 850 до 900 сообщений о том, что против госслужащих возбуждено уголовное дело. Это создает образ коррумпированного госаппарата — такого мнения придерживаются около 80% россиян. Но коррупция, как климат: в России зимой холодно. Отдельные акции, как те, что проводит Навальный, находят поддержку, но у небольшой группы населения.
— Какие шансы были бы у Навального на президентских выборах?
— Навальный — очень талантливый политик. В отличие от других оппозиционеров он в сложных условиях медиаизоляции создал собственную сеть. За два года о нем узнали 55-56% россиян. Но положительно его оценивают лишь 6-7%. Против него работает могущественный механизм пропаганды. Он очень эффективен, особенно в провинции. Положительно Навального оценивают в основном в больших городах. В Москве его поддерживает практически каждый четвертый, что очень много. По России в целом за него бы проголосовали 3-4%. Из тех, кто готов пойти на выборы, это составило бы не более 10%.
— После двух его протестных акций возникло впечатление, что основная его поддержка исходит от молодежи. Подрастает новое, бесстрашное поколение?
— Я думаю, что это искаженное восприятие журналистов. Большинству сторонников Навального от 25 до 40 лет. В последних протестных акциях действительно участвовало большое количество молодых людей. Но это не все поколение, а, прежде всего, дети из средних слоев, которые переняли ценности своих родителей. В последние два-три года возникла новая волна патриотизма, в школах снова начали активно навязывать детям идеологию. Молодежь в крупных городах воспринимает это как насилие. Отсюда возникает сопротивление — с одной стороны моральный, с другой — эстетический протест. Но это очень тонкая прослойка, от 2 до 3% от всей молодежи.
— А остальная российская молодежь?
— Молодые люди на самом деле в основном поддерживают Путина. Они выросли при Путине, и были наиболее сильно подвержены влиянию пропаганды. Возможность свободно путешествовать, развлекаться, интернет, высокое качество жизни — для них это все совершенно естественно. В отличие от старшего поколения, они не знают, чего все это стоило. И в то же время среди молодежи в провинции сильнее выражен комплекс неполноценности после распада Советского Союза. У них есть чувство, что жизнь стала лучше, Россия стала нормальной страной. Но, несмотря на это, на международном уровне страну не признают нормальной, а воспринимают как отсталую. Это отсутствие признания воспринимается очень болезненно, прежде всего, среди молодежи, которая нуждается в таком подтверждении.
— Это происходит, несмотря на то, что все больше людей получают доступ к альтернативным источникам информации?
— Можно привести лошадь к водопою, но нельзя заставить ее пить. Многие люди не хотят получать альтернативную информацию, потому что она не соответствует их представлениям. Пропаганда убедительнее. И даже если люди не верят пропаганде, у них нет альтернативной картины реальности. Пропаганда не говорит, что жизнь у нас лучше, чем на Западе, она говорит, что жизнь везде одинаково тяжелая. Это очень эффективно. Это подавляет все надежды на изменения и готовность к участию в политической жизни. Более 80% россиян говорят, что не имеют влияния на политику. Но когда их спрашивают, хотели бы они иметь такое влияние, большинство отвечает — нет.
— Люди не хотят смены власти?
— Однозначного мнения нет. Они отвечают, в принципе, «да, правители должны меняться, но в конкретной ситуации лучше, если Путин останется у власти». С ним связаны надежды на экономическую стабильность, на рост, который был с 2002 по 2012 год.
— Каждый конфликт делает Путина популярнее?
— Каждый конфликт отбрасывает страну назад к изоляции: отказ от изменений, готовность продолжать терпеть. Это ведет к консолидации власти. Российское общество большей частью все еще советское — закрытое и с сильным милитаристским настроем. Пропаганда не только дискредитирует такие западные ценности, как либерализм, демократия, права человека и достоинство. Реанимируются представления из Советского Союза, например, что Запад враждебен и нужно пожертвовать всем и страдать ради безопасности страны.