Недавнее выступление в Государственной думе видеоблогершы Саши Спилберг обозначило новый этап «взросления» политического блогерства в России. Если раньше видеосервисы были развлечением продвинутого меньшинства, в которых можно спрятаться от политики и вообще не говорить о власти, оппозиции и выборах, то сегодня не только политики вроде Алексея Навального или Вячеслава Мальцева выходят в YouTube, но и прежде аполитичные авторы блогов все чаще касаются острых общественных дискуссий. Разумеется, попытки продвигать формат политических шоу в интернете предпринимались очень давно. Правда, до этого они не вписывались в социальный контекст страны, а потребители не были готовы к массовой политизации. Ролики Алексея Навального еще год назад собирали миллионы просмотров, но не привлекали столько внимания со стороны других блогеров и не вызывали широкого общественного резонанса. Поддержка некоторыми популярными авторами протестных акций 26 марта сделала политику – пусть и в самом примитивном виде – интересной для тех, кто ушел из-под влияния телевизора и сторонился любой общественной активности. Очевидно, что сегодня проект Навального становится моделью взаимодействия с аудиторией для других публичных фигур: Дмитрий Гудков тоже пытается делать свое политическое «шоу», Алишер Усманов записывает видеообращение и размещает его на своем YouTube-канале.
По данным опросов Левада-Центра, проведенных в декабре 2016 года и июне 2017 года, 20-25% взрослого населения страны смотрит каналы видеоблогеров. Необходимо уточнить, что опросы проводились среди россиян в возрасте 18 лет и старше: это объясняет некоторые несоответствия статистики YouTube-каналов данным опроса. Около половины опрошенных в возрасте от 18 до 24 лет смотрят видеоблоги. В последнее время влияние блогеров на молодежь обсуждают на всех уровнях – от журналистов до депутатов Государственной думы. Такую популярность эта тема получила из-за единственного, но очень успешного примера проникновения федерального политика в пространство YouTube – Алексея Навального.
Если сравнивать количественные показатели охвата аудитории топовых развлекательных каналов и видеоблога Алексея Навального, то в масштабах страны и те, и другие охватывают мизерное число зрителей. По данным июньского опроса Левада-Центра, развлекательный видеоблог «+100500» Максима Голополосова смотрят 5% россиян, а влог Алексея Навального – 3%. Однако Навальный предлагает уникальный продукт. За последние несколько лет мало кто из политиков решался на активную агитацию среди молодежи, и уж тем более – на работу в незнакомом, новом формате. При этом совершенно очевидно, что формат телевизионной новостной коммуникации для молодых россиян не актуален. Практически все молодые люди используют интернет каждый день (92%).
Откуда вы в основном узнаете новости о том, что происходит в нашей стране?
(россияне в возрасте 18-24)
Видеоблог Алексея Навального действует там, где государство еще не успело установить свою монополию. За последние полгода он превратился в один из самых популярных блогов российского интернет-пространства. Количество подписчиков выросло с 310 тысяч до 1,2 млн – по этому показателю Навальный обогнал другого популярного политического обозревателя – Дмитрия Иванова (@kamikadzedead). По числу просмотров за месяц канал Навального в марте и апреле обогнал даже лидера развлекательного сегмента YouTube – канал «+100500».
Навальный не только вывел свой канал в число лидеров, но и начал формировать альтернативную телевизору медиа-среду. На ресурсе стали появляться другие члены его команды и политики. В итоге из персонального проекта вырос целый «телевизор» – со своим утренним шоу, программами об информационных технологиях и финансах. Обсуждение политической повестки вышло за пределы относительно узкого круга сторонников политика: у него берет интервью главный редактор портала Sports.ru Юрий Дудь, его идеи и поступки обсуждают известные блогеры Руслан Усачев и Николай Соболев. Если о «России будущего» пока можно говорить лишь с мечтательной улыбкой, то «телевизор будущего» уже существует.
Нужно понимать, что для большинства просмотр YouTube или использование интернета в целом – это не чистое стремление к «объективной» информации, а образ жизни, которому свойственны использование разнообразной информации, быстрая смена объектов интереса. Ролики могут стать популярными практически молниеносно за счет мультипликативного эффекта трендсеттеров и рекомендаций френдов в социальных сетях, а затем интерес будет лишь угасать. У этой особенности есть и положительная черта. Постоянно обновляемый список претендентов на роль «интернет-звезд» обеспечивает высокую конкуренцию и возможность существования альтернативных взглядов, чего на современном российском телевидении практически нет. 42% зрителей «Первого канала», который смотрят три четверти россиян, говорят о том, что им не хватает разнообразия точек зрения в эфире главного информационного ресурса страны.
Наверняка редакторы ведущих государственных СМИ ощущают необходимость создать хотя бы видимость движения навстречу неудовлетворенной части аудитории, и, кстати, «Первый канал» преуспел в этом несколько больше остальных: «Вечерний Ургант» приглашает в гости организаторов фестиваля блогеров в России «Видфест», а вернувшийся «Прожекторперисхилтон» говорит о политических темах другим языком, нежели «Время». Но этого вряд ли достаточно. По мере того как телевидение становится интерактивным и индивидуальным, стирается граница, отделяющая его от интернет-сервисов. Это может принимать забавные формы, например, когда каналы показывают подборки интернет-мемов.
Желание услышать разные позиции не всегда означает, что люди будут действительно к ним прислушиваться. Телезрительское любопытство соседствует с желанием ограничить доступ к информации. Какая сторона общественного сознания победит – зависит от конкретной ситуации и настроений потребителей. Людям всегда интересно заглянуть за ширму цензуры, но, столкнувшись с абсолютно противоположным мнением, они легко могут отказаться его воспринимать, если оно не укладывается в существующие стереотипы. Информация, опровергающая имеющиеся представления, будет либо отброшена, либо избирательный мозг исказит ее смысл. В итоге человек найдет подтверждение той версии, в которую он сам хочет поверить. Изобилие разных точек зрения порождает свои проблемы: неспособность справиться с большим объемом информации и желание простых решений сложных проблем. Сложный контент вряд ли будет пользоваться популярностью.
Кроме рейтингов передач владельцев СМИ волнует и политическая корректность. Однако в какой-то момент политическая целесообразность начинает идти вразрез с потребностями аудитории настолько, что это угрожает будущему канала информации. Алексея Навального, чье имя почти никогда не произносится на федеральных каналах, знают 56% россиян. Среди знающих его респондентов 16% хотели бы видеть его участником политических ток-шоу (среди всей выборки – 9% россиян). Распространение блогинга существенно снизило административный барьер входа в информационное пространство и обострило конкуренцию между лидерами мнений. Когда медийное пространство становится общим и для телевизионных передач, и для интернет-блогов, все его участники подчиняются схожим правилам. Становится все труднее отделить политический контент от развлекательного: все стараются удержать аудиторию самыми зрелищными трюками. С одной стороны, политикам и политическим блогерам сделать это труднее, так как им приходится бороться за внимание в непривычном формате шоу. С другой стороны, «легкий» формат открывает доступ к более широкой аудитории, помогает контенту становиться «вирусным» и балансировать на грани популизма, когда аргументация и факты уступают место лаконичной и заразительной идее.