Фильм Алексея Навального «Он вам не Димон», обличающий коррупционные схемы премьер-министра России Дмитрия Медведева, обошел по количеству просмотров все остальные расследования Фонда борьбы с коррупцией (ФБК). Уровень расследования вполне соответствует статусу его «героя». Вскрыты достаточно изощренные схемы: недвижимость, оформленная на якобы благотворительные организации, фактически находится в собственности второго лица государства. Впечатляет не только общая сумма приобретений Медведева (70 млрд рублей), но и феодальный принцип владения ими. Премьер-министр не имеет никаких формальных прав на недвижимость, яхты и земельные угодья, но как настоящий сюзерен объезжает своих подданных, воспроизводя традиции феодального строя.
Экономика и политика
Социолога в этом расследовании интересует несколько другой аспект, а именно: каким образом на такое состояние дел в российском государстве реагируют простые россияне, находящиеся в самом низу властной пирамиды. В той части фильма, где сотрудники ФБК рассказывают о поместье премьер-министра в Курской области, есть замечательный момент – интервью с местными жителями, которые обсуждают соседство своих жалких лачуг с шикарной усадьбой политика. В их словах нет никакой жалобы, зависти или возмущения. Наоборот, ситуация воспринимается как абсолютная норма: Дмитрий Медведев – большой человек, а мы – люди маленькие, со своими скромными потребностями. Простые односельчане Дмитрия Медведева, конечно, не считают, что эти земли можно было купить на зарплату пусть даже премьер-министра. Да и сами они наверняка хотели бы жить лучше, чем сейчас. По данным опросов «Левада-Центра», проблема незаконного обогащения чиновников уступает по значимости только экономическим темам: при ответе на открытый вопрос ее называют 28%. Указание на значимость экономических и коррупционных проблем – это показатель неудовлетворенности политической элитой.
Проанализировав данные, полученные за несколько лет, можно заметить, что показатели экономических и коррупционных тем меняются «волнами»: во время обострения кризисной ситуации темы коррупции и взяточничества отходят на второй план, а в периоды некоторой стабилизации материального благополучия внимание россиян несколько больше обращается к политическому кризису. Сегодня политика вновь в тени экономики. Несмотря на то, что люди в целом замечают связь между этими проблемами, их уровень и потенциал к улучшению представляются несоотносимыми. Если люди еще могут вспомнить экономически благополучные для себя и своей семьи годы, то вот примеров собственного влияния на формирование политической элиты в социальной памяти практически нет. Перемены в истории нашей страны всегда связаны с борьбой верхов и непременно отрицательным итогом для большинства россиян. Люди сейчас хотят не перемен, а, как они сами выражаются, «немножко другого». Страх глобальных потрясений, рожденный еще в 90-е, сегодня транслируется и закрепляется на государственном уровне.
Восприятие антикоррупционных расследований
Однако тяга к изменениям периодически актуализируется хотя бы для заметного меньшинства россиян. Митинги на Триумфальной и Болотной совпали с самыми высокими оценками личности Алексея Навального. Тогда, правда, о нем слышала только интересующаяся политикой часть россиян. Однако и в 2013 году, во время избирательной кампании Навального на выборах мэра Москвы, его образ в глазах жителей страны был лучше, чем сегодня. Негативный информационный фон, доминирующий на главных телеканалах страны, вносит свой огромный вклад в упадок доверия политику. Но за последние годы угасло и ощущение значимости коррупционной проблематики, которая является опорной темой политика. Если в 2012 году во время расследования дела Анатолия Сердюкова 80% россиян говорили о нем как о проявлении общего разложения системы, то в 2016 году «дело Улюкаева» признаком распада государства считали только 64% опрошенных. Последнее расследование Алексея Навального вряд ли способно преломить этот тренд, но эти разоблачения вносят свой резонанс.
За месяц после выхода фильма-расследования о семье прокурора Юрия Чайки его посмотрело 5% россиян, а слышали о нем 38%. Последний опрос, проведенный «Левада-Центром» как раз в дни публикации расследования о Дмитрии Медведеве, зафиксировал рост на 7 процентных пунктов сторонников мнения, что «коррупция полностью поразила органы власти России сверху донизу». Вызывает ли это у населения шок или удивление? Размах – да, сам факт коррупции на высшем уровне – нет. Люди с интересом наблюдают за развитием событий, обсуждают, делятся впечатлениями. Но способны ли эти эмоции мобилизовать людей для изменения положения дел или же они закрепляют уверенность россиян в невозможности перемен к лучшему? Согласно распространенному мнению, любой человек во власти прежде всего стремится к собственному благополучию, а новые люди стремятся к нему еще больше, чем «наевшиеся». Идея открытости власти, продвигаемая Алексеем Навальным, вряд ли может сыграть решающую роль в мобилизации сторонников, если люди всерьез не обеспокоены контролем над властью.
Сегодня вполне можно говорить о деморализации не только самих политиков, но и оппозиционного избирателя. Антикоррупционные расследования сами по себе хорошо работают в демократических обществах развитых западных стран. Будучи безусловно необходимой вещью, в сегодняшней России они скорее вызывают оцепенение у простых россиян. Неправильно было бы истолковать мои слова как упрек команде Алексея Навального, но в России сейчас сложилась ситуация, когда любое недостаточно сильное противодействие власти ощущается как поражение: поражение «Болотной» черной тенью легло на отношение граждан к оппозиции. В условиях, когда люди предпочитают примыкать к победителям, каждый бой воспринимается как последний.
Задача объединиться
В мои задачи не входит составление предвыборной программы для каких-либо оппозиционных кандидатов, но чтобы мой текст не сочли критиканством, необходимо обратить внимание на две очень важные проблемы.
Во-первых, в среде потенциального электората оппозиционных партий крайне сильно чувство разобщенности, порождающее общий пессимизм. Отсутствие единства воспринимается как крайне существенная проблема и самими респондентами. Важно отметить, что сторонники оппозиции не ощущают превосходства большинства россиян, их не считают соперниками или просто выигравшими от усиления существующей власти. Единственный возможный победитель сегодня – это сама власть. Среди протестного электората в целом преобладает мнение о необходимости объединения оппозиции. Коммуникация – даже зрительный контакт с единомышленниками – очень важна для поднятия духа сторонников, ведь зачастую эти люди могут получить эмоциональную поддержку только от своих друзей и чувствуют свою идеологическую противоположность большинству россиян. Оппозиционные митинги выполняли мобилизационную функцию до тех пор, пока был приток свежих политиков, пока был внутренний драйв их участников. Сегодня многие независимые муниципальные депутаты практикуют встречи с жителями своих районов, но в итоге подобные мероприятия снова превращаются в весьма ограниченный клуб друзей и знакомых. На этом фоне интересной и позитивной стратегией выглядит программа Алексея Навального по открытию штабов с оффлайн-сбором сторонников и широким информационным освещением. Однако очевидно, что коммуникация сторонников между собой должна быть институционализирована, она должна выйти за рамки общения кандидата с народом и стать формой непосредственного контроля над действиями политиков: гражданам необходимо чувствовать, что их много.
Во-вторых, опросы четко указывают на ощущаемые гражданами границы собственного влияния: чем глобальнее проблема, чем дальше она от семьи и собственного двора, тем меньше могут воздействовать на ее решение простые россияне.
Приведенные на диаграмме данные описывают ситуацию в целом по стране, а сторонники оппозиционных партий зачастую более активны в решении собственных и общих проблем, поэтому их интерес гораздо чаще охватывает решение районных и городских вопросов. Готовность к работе над местными проблемами тесно коррелирует с ощущением ответственности и вниманием к изменениям, происходящим вокруг. Лучше понимая потребности своего района или двора, люди могут гораздо компетентнее оценивать, например, навязанное мэрией благоустройство или оценить ремонт дороги. Частью стратегии оппозиционных политиков должно стать связывание локальных проблем нескольких районов в общую повестку и расширение географии, с целью охватить проблемы жителей соседних районов. Политик даже федерального уровня будет ощущать себя намного увереннее, чувствуя поддержку жителей «своих» районов.
Идеальная оппозиция – это не канал для выхода пара и не сообщество правозащитников, а сила, способная заменить правящую элиту, объединить значительную часть общества и предложить конструктивное решение общих проблем. Сегодня – даже в условиях административного и идейного доминирования власти – значительная часть россиян все еще хочет услышать другое мнение. Людям сейчас нужен противовес власти, но не радикальный протест.