По многим социологическим показателям партия «Справедливая Россия» выглядит уменьшенной копией КПРФ, только без коммунистической идеологии и фигуры Сталина. За эту партию, так же как и за коммунистов, голосуют прежде всего пожилые и малообеспеченные люди, для которых чрезвычайно важна идея социальной справедливости. Фокус-группы позволяют предположить, что люди реагируют прежде всего на само название партии: раз Россия «справедливая», значит, за справедливость. Схожесть с КПРФ не должна удивлять, если верить слухам, СР была в свое время образована Кремлем именно для того, чтобы ослабить коммунистов. И если это так, партия с задачей справилась.
При этом в электорате эсэров (по сравнению с коммунистами) большую долю составляют люди с высшим образованием, а в самой партии избиратели ценят «интеллигентность» ее членов и «отсутствие компромата» на лидеров. Исходя из этих характеристик, можно предположить, что «Справедливая Россия» откусывает часть электората не только у КПРФ, но и у «Яблока» (среди сторонников которого также много образованных людей старшего возраста). Такое межеумочное положение между двумя весьма разными политическими силами обладает и своими минусами. И для СР характерны половинчатость, идеологическая неопределенность и незавершенность. Не случайно почти половина россиян могла бы определить свое отношение к этой партии как ни то ни се (при этом четверть респондентов говорит о своем положительном отношении к партии, пятая часть – об отрицательном, остальные затрудняются).
Другой характерной чертой «Справедливой России» является то, что перед каждыми выборами, когда избирательная кампания только начинается, никогда не понятно, сможет ли партия набрать достаточный процент для прохождения в Думу. На протяжении каждой кампании она всегда балансирует на грани фола, и только вплотную к дню голосования партии удается убедить людей проголосовать за себя. Так было и в 2007 году, и в 2016-м. В 2011 году ситуация сложилась немного иначе – на протяжении избирательной кампании все шло как обычно. Однако накопившееся недовольство властью в декабре неожиданно вылилось в протестное голосование (а затем и в уличные протесты). Именно у «Справедливой России» получилось тогда привлечь голоса протестного избирателя. По результатам тех выборов партия получила более 13% голосов, практически удвоив количество мест в парламенте – с 38 до 64 мест.
Электоральный успех, видимо, вскружил голову партийным лидерам, которые попытались встать во главе гражданского протеста и оседлать протестную волну. Депутаты Геннадий и Дмитрий Гудковы, Илья Пономарев входили в оргкомитеты митингов и выступали со сцены, в Астрахани протестовал Олег Шеин, и даже лидер партии Сергей Миронов в какой-то момент надел на себя белую ленточку – символ протестного движения. Казалось, партия становится независимой, отказываясь играть по правилам Кремля.
Дальнейшие события показали, что ставка на протест оказалась ошибочной. Вольница продолжалась недолго. Уже к весне власти смогли справиться с протестами и взять ситуацию под контроль, пришел черед мятежников от «Справедливой России» – кого-то исключили из партии, остальные предпочли подчиниться новой дисциплине. Казалось бы, порядок был восстановлен.
Тем не менее создается впечатление, что после жесткой зачистки в партии произошел психологический надлом. Опросы последних лет показывают, что в глазах избирателей партия утрачивает инициативу и ее образ постепенно тускнеет. Так, если в 2011 году во время предвыборных дебатов на выступления эсэров обратило внимание 35% россиян, а 25% особо отметили выступления Сергея Миронова, то в 2016-м – уже только 16% и 14% соответственно. Среди слабых сторон «Справедливой России» в 2016 году респонденты называли в первую очередь «отсутствие конкретных дел», «пассивность» и «неумение донести свои взгляды до избирателей». Также за последние несколько лет снизилось число людей, считающих партию «реальной политической силой», «новой и перспективной». Наоборот, выросло количество тех, кто считает партию устаревшей, увеличилось за последние пять лет вдвое – с 11% до 24%. От того, сможет ли партия переизобрести себя и найти силы для обновления, зависит ее дальнейшая судьба.