Эта статья задумывалась в качестве краткого обзора того, как большинство россиян сегодня понимает случившийся двадцать пять лет назад распад СССР. Однако данные регулярных опросов «Левада-центра» показывают, что россияне до сих пор не понимают, что произошло. И чем больше проходит времени, тем меньше определенности в ответах респондентов.
Основы
Сегодняшние представления россиян по вопросу распада СССР хорошо описываются серией опросов общественного мнения, проведенных за последние несколько месяцев. Так, чуть больше половины населения по-прежнему сожалеют о распаде союза (так думают 56%, не согласны с ними 28%). Половина считает, что его можно было бы избежать (51%, противоположного мнения придерживается треть). И почти 60% хотели бы восстановления союза в той или иной форме (хотя почти три четверти из них отмечают, что «в настоящее время это нереально»). Та же половина населения страны сегодня считает, что распад союза был главным событием 1991 года. Одной из главных причин тоски по СССР респонденты называют утрату «чувства принадлежности к великой державе» (43%).
Если смотреть, кто именно в России ностальгирует по союзу, то главным отличительным признаком будет возраст респондента (значимых отличий во взглядах нет ни по образованию, ни между москвичами и жителями регионов). Чем старше человек, чем больше часть его жизни, которая приходилась на советское время, тем с большей долей вероятности он будет ностальгировать по утраченной стране. Полярные оценки высказывают самые молодые и самые пожилые. Например, сожалеют о роспуске союза почти 80% пенсионеров и только четверть молодых; почти 80% пожилых хотели бы восстановления СССР, среди молодежи – 30%. Однако «водораздел» проходит где-то ближе к сорока годам, и люди 40-54 лет по своим представлениям гораздо ближе к «старикам».
Динамика
Описанные поколенческие различия в представлениях россиян могут успокаивать: ведь пройдет время и советский опыт уйдет в прошлое. Такую же логику вроде бы подсказывают и изменения общественного мнение за последние годы. Данные опросов показывают, что пик сожаления о распаде СССР был зафиксирован на рубеже девяностых-двухтысячных годов (тогда число ностальгирующих доходило до 75%). Вплоть до 2012 года их количество медленно убывало и опустилось ниже половины населения, однако с 2014 года этот процесс пошел вспять. Похожие тенденции проявляются и в отношении вопроса о неизбежности распада: медленное сокращение числа тех, кто считал такой исход неизбежным, и возрождение этой уверенности в 2014 году.
На тот же 2014 год приходится и пик великодержавной ностальгии, кода наибольшее число россиян (56%) сетовали на потерю былого величия времен СССР; отметим здесь, что в конце девяностых таких было менее трети (29%). Именно после «возвращения» Крыма России и именно в связи с этим событием, которое большинством населения было воспринято как возрождение утраченного великодержавного статуса, мы сегодня наблюдаем изменение общественного мнения о причинах распада союза. Характерно, что эта ностальгия избирательна – люди хотели бы видеть сегодняшнюю Россию равной СССР по силе, статусу на мировой арене, однако жить ни в сталинском, ни в брежневском союзе сами не хотели бы.
Потеря памяти
Итак, разворот общественного мнения в 2014 году был вызван целенаправленными действиями власти, которая в эксплуатации великодержавного национализма видит способ укрепления своей легитимности в глазах населения. Такая политика оказалась возможной потому, что в обществе отсутствует понимание причин произошедшего четверть века назад, и чем дальше мы уходим от 1991 года, тем меньше понимания. Так, в общественном сознании сегодня (впрочем, как и во все последние годы) доминируют две версии произошедшего: либо «союз развалили Ельцин на пару с Горбачевым», либо «Запад во главе с Америкой». Первая версия наиболее устойчивая, вторая набирает популярность последние два-три года (пик представлений о всемирном заговоре против СССР приходился, конечно же, на 2014 год). Наиболее подвержены конспирологической теории самые пожилые респонденты (ни между людьми с высшим образованием и без него, ни между Москвой и селом разницы в этом вопросе не наблюдается). Тот факт, что именно эти две версии преобладают на протяжении уже десяти лет (первые вопросы об этом мы задали в 2006 году), говорит о том, что общество не понимает причин случившегося.
Другой особенностью общественного мнения в вопросе распада союза является то, что этому событию вплоть до середины нулевых годов придавалось не такое большое значение, как сегодня. Намного важнее казались другие события. Согласно опросам 1991 года (еще до подписания Беловежских соглашений), внимание россиян занимали попытка государственного переворота ГКЧП (ее называли 52% респондентов), введение свободных цен (34%) и прекращение деятельности КПСС (32%). Опросы москвичей того времени демонстрируют схожую динамику. Сейчас это может казаться невероятным, но страх голода в столице начал отступать лишь в 1993-94 годах.
Значение переворота ГКЧП как главного события 1991 года сохранялось вплоть до середины нулевых, и лишь затем общественное мнение по вопросам распада СССР начало принимать те контуры, которые мы видим сегодня. Еще в 2001 году о значимости переворота говорила половина населения страны, тогда как о значимости распада союза – лишь каждый пятый (18%). В свете этих данных резонно задаться следующим вопросом: когда в апреле 2005 года Владимир Путин произнес свою знаменитую фразу о том, что «крушение Советского Союза было крупнейшей геополитической катастрофой века», следовал ли он общественному мнению, или же задавал новое понимание событиям недавней истории?
Как представляется, общественное мнение оказалось столь падким на риторику власти как раз потому, что люди пережившие распад СССР не поняли причин случившегося. Тем более не готовыми к этому оказались новые поколения. Самые молодые – те, кто недавно закончил школьный или университетский курс истории – оказываются наиболее невежественными в этих вопросах. Среди них от трети до половины затрудняются с ответами на вопрос о причинах распада союза, оказываются не в состоянии дать оценку тем событиям. В вопросе о том, был ли распад неизбежен, затрудняются ответить 42% самых молодых (при среднем по стране показателе 20%). На вопрос о причинах произошедшего не могут дать ответ 44% (при среднем показателе 20%). Свое отношение к роспуску союза затрудняются сформулировать 52% (при среднем показателе 23%). Существующий вакуум можно наполнить любыми представлениями.
Различия между мнениями молодых и пожилых нельзя считать гарантией того, что ностальгия по Советскому Союзу постепенно уйдет в прошлое. Тот, кто не выучил уроки истории (в буквальном и переносном смысле), оказывается падок на великодержавную пропаганду и становится удобным объектом для манипуляции.