Присоединение Крыма в марте 2014 года полностью изменило общественно-политический климат в России. Всего за несколько недель резко улучшилось отношение ко всем государственным институтам, выросли рейтинги власти, повысился общий оптимизм, путинский режим, терявший свою легитимность, получил второе рождение. Это событие запрограммировало динамику общественных настроений в стране на несколько лет вперед и предопределило общие черты парламента следующего созыва.

Запрограммированные настроения

Согласно текущим соцопросам, если бы выборы в Думу состоялись в ближайшее воскресенье, результаты распределились бы следующим образом. «Единая Россия» получила бы поддержку около 35% россиян (или порядка 53% избирателей – тех людей, которые заявляют о готовности прийти на выборы и определились со своим фаворитом). КПРФ могла бы рассчитывать на голоса 14% россиян (около 20% избирателей), ЛДПР – 9% (14%), «Справедливая Россия» балансирует на грани прохождения в парламент. Любые другие партии не смогли бы получить более 1% голосов избирателей. А значит, по состоянию на сегодняшний день в голосовании по партийным спискам побеждают четыре партии. И, как пишут специалисты, голосование по одномандатным округам, скорее всего, принесет победу кандидатам от власти. Поэтому вопрос не в том, получит ли «Единая Россия» большинство мест в Думе, а в том, будет ли это большинство конституционным.

Описанное распределение голосов не выглядит неожиданным. На протяжении четырех с половиной лет, прошедших с прошлых выборов, рейтинги основных политических сил менялись лишь незначительно. К осени 2012 года, когда мобилизационный эффект предвыборной кампании сошел на нет, рейтинги партий снизились на пару процентов и застыли: у КПРФ на уровне 10%, у ЛДПР – 5–6%, у «Справедливой России» – 2–3%, у «Яблока» – менее 1%. Примерно такие же показатели мы имеем и сегодня.

«Единая Россия» – единственная партия, чей рейтинг сильно менялся со времени прошлых выборов. К концу 2013 года он просел ниже 30%, потеряв более десяти процентных пунктов. Общая делигитимация режима сказалась и на поддержке партии власти. Но после присоединения Крыма ситуация резко изменилась, готовность голосовать за «Единую Россию» за несколько недель увеличилась с 29% до 37%. После этого пошел дальнейший плавный рост популярности, которая достигла своего пика на фоне празднования 70-летия Победы в мае 2015 года. Отдать свой голос за партию власти тогда была готова половина населения страны. Можно предположить, что именно этот неожиданный виток популярности «Единой России» позволил власти отложить до времени альтернативные проекты – и Общероссийский народный фронт так пока и не стал полноценной политической организацией.

С тех пор поддержка «Единой России» идет на убыль (все это очень напоминает поведение рейтинга одобрения Владимира Путина). Это происходит отчасти под влиянием экономического кризиса, отчасти из-за исчерпания мобилизационного эффекта. Также по мере приближения к выборам ее долю будут немного «подгрызать» остальные партии. Но запаса популярности хватает, чтобы «Единая Россия» смогла выиграть сентябрьские выборы.

В целом общественные настроения в предвыборном 2016 году принципиально отличаются от настроений 2011 года. Пять лет назад рейтинги первых лиц и партии власти падали на протяжении нескольких лет до выборов, волна массовых протестных акций уже прокатилась по российским городам (Владивосток, Калининград, Пикалёво), политическая система была в кризисе.

Посткрымская эйфория кардинально изменила ситуацию. Поддержка власти выросла и до сих пор остается высокой, несмотря на некоторое снижение за последние месяцы. Недовольство накапливается, но точка кипения еще не достигнута. Поэтому вряд ли стоит ожидать на грядущих выборах массового протестного голосования или многотысячных акций протеста. Динамика общественных настроений задает жесткий сценарий предвыборной кампании, который практически исключает сюрпризы.

Скука предвыборных кампаний

Российские социологи обычно довольно точно предсказывают результаты выборов, и не только потому, что отслеживают длинные тренды общественных настроений. Дело в том, что российские партии практически не прикладывают усилий, чтобы эти настроения изменить. Последние 10–15 лет избирательные кампании превратились в России в скучные мероприятия: в них участвует хорошо знакомый круг политиков, которые особо не пытаются соревноваться между собой. Избиратель тонко чувствует ситуацию – обычно большинство задолго до выборов говорит социологам, что результат известен, все предрешено.

Напротив, пример выборов мэра Москвы в 2013 году показывает, что яркая и хорошо организованная кампания может сильно изменить привычную рутину. Рейтинг Алексея Навального на старте кампании не превышал 1%, а в результате он вышел на второе место, собрав 27% голосов. По опросам, его кампания запомнилась москвичам так же хорошо, как и кампания Сергея Собянина, и это притом, что оппозиционный политик не имел доступа на федеральные телеканалы.

Навальный смог сформировать квалифицированную команду сторонников, привлек волонтеров и крупные суммы пожертвований и в результате убедил 600 тысяч москвичей отдать за него свой голос. Общественное мнение тогда менялось так динамично, что обычными регулярными опросами социологи не успевали фиксировать эти изменения. Хорошо сработали только высокочувствительные ежедневные телефонные опросы, зафиксировавшие мобилизацию сторонников Навального в последние недели перед выборами. Однако повторить успех той кампании оппозиционерам не удалось ни в 2014-м, ни в 2015 году. Вряд ли получится и сейчас, в том числе потому, что эффект Крыма свел протестный потенциал к минимуму.

Парламентские партии контролируются в той или иной степени из Кремля, поэтому их задача заключается не в том, чтобы соревноваться между собой. Главное для них – попасть в парламент, сохранить статус и получить государственное финансирование. Текущие опросы показывают, что представительство в Думе им уже гарантировано, поэтому можно не стараться и почивать на лаврах. Несколько новых партий, появившихся к этой кампании, пока не успели себя проявить и остаются неизвестными для массового избирателя.

На либерально-демократическом фланге царит разлад. Амбиции лидеров привели к развалу Демократической коалиции, а продолжающиеся взаимные упреки и срыв праймериз, видимо, ставят крест на избирательной кампании ПАРНАСа. Такое развитие событий могло бы сыграть на руку «Яблоку», но оно тоже отягощено внутренними проблемами. И это, скорее всего, помешает партии воспользоваться ситуацией.

Желание Григория Явлинского сохранить контроль над партийной организацией и избрание на пост лидера опытной, но мало известной Слабуновой вместо яркого и независимого Шлосберга (который, правда, тоже неизвестен массовому избирателю, но был явным фаворитом хотя бы у активной публики), скорее всего, разочаровали потенциальных избирателей партии.

К тому же попытки сохранить отношения с Кремлем и одновременно привлечь протестного избирателя, скорее всего, выльются у «Яблока» в вялую и неинтересную кампанию. Вроде бы партия все делает правильно – избегает открытых скандалов, договаривается с яркими независимыми кандидатами (Гудков, Рыжков, возвращение Лукина). Но опросы общественного мнения говорят о том, что этого недостаточно, чтобы привлечь необходимое число голосов.

Образы партий

Несколько слов следует сказать об образах основных политических партий, которые сложились у избирателя. По всем показателям, таким как «общее отношение к партиям», «мнение об их влиятельности», мнения по поводу их «зрелости, новизны идей или устаревшего образа», наиболее благоприятные оценки у «Единой России»: 54% говорят, что относятся к ней позитивно, 84% считают ее «очень влиятельной» политической силой, еще 80% называют ее «реальной политической силой», 61% считает ее «зрелой и опытной».

На другом конце спектра – либеральные партии. Оставшиеся три парламентские (КПРФ, ЛДПР и «Справедливая Россия») занимают средние позиции по этим вопросам. Так, например, положительно относятся к «Яблоку» всего 6%, «очень влиятельной» эту партию считают 5% (еще 19% «довольно влиятельной»), только 10% готовы назвать «Яблоко» «реальной политической силой», 41% считает ее идеи «устаревшими».

В целом у либеральных партий сейчас есть две основные проблемы: неосведомленность об их работе и высокий антирейтинг их лидеров в глазах основной массы избирателей. Даже «Яблоко» начинают забывать, около половины опрошенных говорят, что «ничего на знают о его работе», а по большинству вопросов об образе либеральных партий от 40% до 70% просто затрудняются дать какой-либо ответ. При этом Григорий Явлинский, Михаил Касьянов, Михаил Ходорковский и Алексей Навальный находятся в числе политиков с самыми высокими антирейтингами среди массового избирателя.

Конечно, важную роль в формировании такого невнятного или негативного имиджа играют российские СМИ. Большинство изданий, телеканалов и радиостанций так или иначе находятся под контролем властей, и доступ оппозиционным политикам туда закрыт. Из независимых российских СМИ сегодня получают информацию не более 30% населения. Поэтому неудивительно, что примерно 70% не знают о таких событиях, как выход фильма Алексея Навального о генеральном прокуроре или публикация доклада Ильи Яшина о главе Чечни.

Однако объяснять непопулярность либерально-демократических сил только лишь пропагандой в провластных СМИ было бы неправильно. Например, в столице доступ к независимым СМИ имеют более половины москвичей, но это мало сказывается на популярности «Яблока» или ПАРНАСа. Во многом это объясняется особенностями работы оппозиционных политических партий, которые активны лишь во время избирательных кампаний. Да и во время выборов они часто ограничиваются обсуждением технических деталей («как преодолеть 5%-ный барьер», «как собрать подписи»), вместо того чтобы представить альтернативный образ будущего, привлекательный для избирателя.

Постепенно в России начинают появляться политики, которые выстраивают свою репутацию на постоянном взаимодействии с людьми. И все-таки пока это больше исключение, чем правило. Скорее задел на будущие, более отдаленные избирательные кампании. А за оставшееся до ближайших выборов время нас, скорее всего, ждет традиционная унылая избирательная кампания, которая не сможет принципиально изменить расклад сил. Поэтому в этот раз социологические опросы должны довольно точно показать контуры будущей Думы.

Оригинал