Сегодня на прямой вопрос, есть ли в России экономический кризис, четверо из пяти россиян отвечают утвердительно. Несогласных с этим утверждением к концу 2015 года было лишь 12%. Но недовольства президентом и правительством пока не наблюдается: в январе одобряло деятельность Путина на посту президента 82%; Медведева на посту премьера – 56%; правительства в целом – 50%. Не видно и массовых протестов: антивоенных, против фальсификаций на сентябрьских выборах, падения уровня жизни.

Некоторые наблюдатели объясняют это тем, что люди в России готовы променять сытый образ жизни на ощущение величия страны. Но так ли это? Чтобы разобраться в этом вопросе, посмотрим, в чем выражается для людей кризис, как они понимают его причины, как настроения развиваются во времени. Регулярные опросы общественного мнения и групповые дискуссии, которые проводит Левада-центр, дают нам такую возможность.

Черный декабрь – 2014

В ретроспективе видно, что опасения по поводу экономической ситуации и собственного благополучия стали нарастать с лета 2014 года. Эйфория от присоединения Крыма влияла на оценки экономической ситуации не более 3–4 месяцев. Летом настроения сначала вернулись на докрымский уровень, а затем продолжили плавное снижение. Резкое обрушение оценок экономической ситуации произошло в декабре 2014 года – вслед за падением курса рубля. По глубине и скорости падения оценок ситуация напоминала начало предыдущего кризиса 2009 года.

Произошедшее потрясло людей настолько, что снижение курса рубля стало главным событием минувшего года для половины россиян наряду с Олимпийскими играми в Сочи. Напрямую девальвацией рубля оказались затронуты не более 5–6% населения – именно столько имели сбережения в иностранной валюте. Но испугалось гораздо больше – в декабре 2014 года около 70% выражали обеспокоенность по поводу падения курса рубля (на 25 процентных пунктов выше, чем в сентябре, и в два раза выше по сравнению с летом предыдущего года). С тех пор около половины населения следит за курсом валют (в том числе 20% следят «внимательно»).

Нужно отдать должное в целом успешной политике правительства по поддержанию общественного спокойствия. Начавшуюся было в декабре 2014 года панику (люди не только меняли валюту, но и начали забирать сбережения из банков) довольно быстро удалось остановить. Резкий рост цен замедлился вслед за стабилизацией курса рубля. А некоторые товары даже подешевели. Вслед за этим к весне 2015 года восстановились (правда, не полностью) основные оценки экономической ситуации, собственного благополучия, представлений о том, как будет развиваться ситуация в дальнейшем.

Семидесятилетие Победы в мае отпраздновали на пике вернувшегося оптимизма. Успокаивающе подействовали слова президента о том, что кризис продлится два года. Согласно опросам, такого прогноза придерживается около половины населения. Лишь пятая часть в декабре 2015 года считала, что трудности продлятся дольше (и эта цифра практически не изменилась за два года). Остальные затрудняются давать какие-либо оценки.

Неоднократно мы задавали тот же вопрос на групповых дискуссиях. Довольно часто участники сходились во мнении, что ждать придется только два года. Когда их просили объяснить, почему только два, звучал ответ: «Так Путин же сказал!» Можно и потерпеть.

Мягкая адаптация

Уже в декабре 2014 года 58% отмечали, что ощущают на себе рост цен на продукты (в сентябре того же года таких было 52%, в августе 45%). Каждый пятый говорил, что цены выросли настолько, что от некоторых привычных продуктов приходится отказываться. В декабре 2015 года около 40% россиян говорили, что структура их повседневного потребления «несколько ухудшилась», и еще 9% отмечали «значительные ухудшения». Тем не менее 44% говорили, что их потребление не изменилось.

Приведенные цифры выглядят тревожно, но если сравнивать их с предыдущими показателями, например пятилетней давности, то окажется, что в 2010 году об ухудшении питания в связи с экономическими трудностями говорило сопоставимое число респондентов. Сходным образом на протяжении четверти века социологических наблюдений и рост цен неизменно возглавляет списки главных проблем, с которыми сталкиваются россияне. Большинство людей не перестают беспокоиться по этому поводу и приучили себя к жизни с мыслью о том, что цены будут расти всегда. Иными словами, значительная доля населения находится в состоянии хронического кризиса, и сегодняшняя ситуация для них тяжелая, но не новая.

В отличие от предыдущего кризиса в этот раз не наблюдается панического страха безработицы. На рубеже 2008–2009 годов количество людей, ожидавших безработицы, очень быстро достигло трех четвертей населения. Сейчас видно плавное нарастание беспокойства (с перерывом в первой половине 2015 года). На фокус-группах люди тоже отмечают, что кто-то из их знакомых потерял работу или не может устроиться на новую. Однако массового страха за собственное положение нет.

Адаптация к кризису происходит во всех слоях населения, но с разным эффектом. Например, в июне 2015 года мы отмечали, что 6% населения собираются провести летний отдых за рубежом (и это больше, чем в предыдущие годы). На фокус-группах обеспеченные люди объясняли, что будут экономить на поездках, но так, чтобы «вместо двух поездок совершить одну» или «взять путевку подешевле».

Тут уместно упомянуть о сложившихся в России моделях потребления. Марина Красильникова, руководитель отдела Левада-центра по изучению уровня жизни, отмечает, что потребительское поведение россиян характеризуется значительной косностью. Люди, улучшившие материальное положение в 2000-е, мало меняли характер своего потребления. Большинство из них не научились сберегать и накапливать и продолжили тратить деньги – на более дорогие товары. Похоже, что сегодня процесс пошел в обратную сторону: адаптация происходит за счет замены более дорогих продуктов более дешевыми, лучшего качества – продуктами качеством пониже.

Анализ ответов респондентов на вопрос, что они могут себе позволить приобрести (еду, одежду, дорогие вещи), обнаруживает интересную динамику. По субъективным оценкам респондентов, рост благосостояния продолжался все последние годы, вплоть до февраля – марта 2015 года. Тогда произошло небольшое ухудшение, но затем на протяжении нескольких месяцев ситуация оставалась стабильной. Осенью 2015 года процесс плавного ухудшения благосостояния возобновился и продолжается до сих пор.

Первой жертвой нынешнего кризиса стали высокодоходные группы, которые можно условно отнести к среднему классу. Это те, кто «может позволить себе дорогие вещи» и «может ни в чем себе не отказывать». Размеры этих двух групп сократились с 30% и 4% соответственно на конец 2014 года до 24% и 2% на конец 2015 года.

Соответственно увеличилась средняя группа, кому «денег хватает на продукты и одежду». Наименее обеспеченные группы в размере не увеличились. Сегодня структура населения (согласно этому вопросу) вернулась в состояние на конец 2013 года. Похожая динамика наблюдалась во время предыдущего кризиса, но в прошлый раз произошедшие отрицательные изменения были менее масштабны, и уже через год после первого шока рост благосостояния возобновился. Нынешняя ситуация быстрого улучшения не предвещает.

Однако сравнение нынешнего положения вещей с кризисом 1998 года может объяснить готовность людей «немного потерпеть». Если сегодня наименее обеспеченные группы (тем, кому, по собственным оценкам, «денег хватает только на еду» и «не хватает даже на еду») в сумме составляют около 17%, то на конец 1998 года их насчитывалось 84%. Тут становятся понятны фразы, звучащие сегодня на фокус-группах: «да разве это кризис?», «и не такое видели».

Кто виноват

По вопросу о причинах нынешнего экономического кризиса у людей не сложилось четкого представления. Чаще всего люди говорят о плохой экономической конъюнктуре, падении цен на нефть. От четверти до трети видят причины в проблемах российской экономики. Чуть реже среди причин называют санкции Запада.

Групповые дискуссии также обнаруживают смутные представления о причинах кризиса, неспособность аргументировать свое мнение. Звучат обвинения как в адрес собственного правительства, президента, так и США и Саудовской Аравии, сговорившихся обрушить цены на нефть, чтобы наказать Россию (при этом не все могут объяснить, за что именно). Находятся и те, кто шлет проклятия в адрес Ельцина и Горбачева: не отдали бы они тогда Крым Украине, глядишь, не было бы ни войны, ни санкций, ни кризиса. Но какого-то сложившегося консенсуса по вопросу о том, в чем конкретно причина кризиса, в обществе нет.

При этом, по мнению большинства (57%), правительство справляется со своими обязанностями скорее «средне», треть (32%) считает, что плохо. И лишь 7%, что хорошо. На протяжении последнего года это соотношение не меняется. Половина уверена, что правительство сможет справиться с кризисом, а 43% – что не сможет. Однако желания как-то наказать правительство или президента в обществе не наблюдается. По мнению большинства, правительство должно продолжать работу в нынешнем составе. Можно сказать, что санкции помогли снять с правительства часть ответственности, возложив вину хотя бы частично на Запад.

Что дальше

По мере углубления кризиса стоит ожидать ухудшения отношения к российской власти, на кого бы вина за кризис ни возлагалась. Уже в январе по сравнению с пиковыми значениями сентября 2014 года одобрение работы Медведева на посту премьера опустилось с 71% до 56%; правительства – с 66% до 50%; уверенность, что страна движется в правильном направлении, – с 62% до 45%. И даже одобрение Путина опустилось с 88% в октябре 2014 года до 82% в январе 2015-го. Наибольшее недовольство ситуацией теперь сосредоточено не в рядах «креативного класса», а среди наименее обеспеченных слоев населения.

В целом население все еще относится к ситуации довольно легкомысленно. Понимание серьезности положения вещей в экономике демонстрируют не более четверти опрошенных. У остальных есть страхи, беспокойство, неуверенность, но не более. Однако предостережением властям можно считать фразу, произнесенную на одной из последних групповых дискуссий: «Зарплаты не меняются, цены растут». Скорее всего, осознание кризиса придет к большинству, когда пенсии и зарплаты не будут привычным образом проиндексированы. Иными словами, когда свою цену придется заплатить средним и низкодоходным слоям населения.

Оценки экономической ситуации и ее перспектив после улучшения в первой половине 2015 года с середины лета вновь начали ухудшаться. В конце года они вплотную приблизились к минимумам «черного декабря» 2014-го. Отсутствие паники можно объяснить тем, что постепенное ухудшение ситуации позволило людям как-то адаптироваться. Однако непонятно, что сегодня может переломить нарастающий пессимизм и падение уровня жизни. Усталость и скепсис будут нарастать. До сих пор власти справлялись с задачей поддержания общественного спокойствия, но чем дальше, тем сложнее это будет делать. Однако полтора-два года в запасе у российской власти еще есть.

Оригинал