В 2015 году Россия попала в идеальный шторм: геополитические проблемы наслаивались на экономические. Спад цен на нефть совпал с войной санкций и международной изоляцией, а подешевевший рубль так и не помог развитию импортозамещения в большинстве отраслей. С какими ключевыми вызовами столкнулась страна и надолго ли у нее хватит запаса прочности?

Прошедший год стал первым в этом веке, когда реальные денежные доходы населения практически непрерывно снижались. Люди не просто недосчитываются денег в кошельке — они уже массово почувствовали негативные перемены в своей жизни. О том, что материальное положение семьи ухудшилось, в декабре сообщила половина опрошенных взрослых жителей страны (48%), и только 5% все еще видят улучшения. Для сравнения: в прошлом декабре 32% респондентов отмечали ухудшение положения своих семей и 8% — улучшение.

В декабре прошлого года еще достаточно распространенными были надежды на то, что экономические трудности наступили ненадолго: почти треть (31%) думали, что кризис продлится не более полутора лет. В нынешнем декабре так думают менее четверти опрошенных (22%). Остальные уверены в том, что экономика восстановится не ранее чем через два года (44%), или вообще полагают, что прогнозировать затруднительно (34%).

Субъективные оценки уровня жизни российских семей также заметно ухудшились за последний год. Осенью 2014 года примерно треть российских семей (34%) считала себя достаточно финансово состоятельными и независимыми, чтобы без особых затруднений приобретать домашнее оборудование и технику и не «перекраивать» семейные бюджеты. Еще примерно половина семей могли не экономить на питании и одежде. За год ситуация заметно поменялась. Теперь только четверть семей (25%) уверенно относит себя к первой, наиболее обеспеченной группе, зато самая массовая — вторая — стала еще многочисленнее (58%). Но есть и хорошие новости: группа самых бедных семей, которые «едва сводят концы с концами», не увеличивается и остается на уровне ошибки выборки (около 3%).

Главным инструментом борьбы с экономическими трудностями для российских семей стал режим экономии. Он проявляется в двух основных стратегиях — «мягкой» (переход на более дешевый ассортимент) и «жесткой» (отказ от покупок). Год назад наиболее обеспеченные группы населения в ажиотаже скупали товары, стремясь спасти обесценивающиеся в результате девальвации рубли. В нынешнем году розничная торговля уже не получает таких подарков от потребителей даже в случае скачков валютных курсов.

Крупные покупки, как правило, семьи планируют заранее, такие планы в среднем имеет каждая вторая российская семья. Ажиотажный спрос в кризисные периоды проявляется в том, что люди стремятся ускорить такие расходы, опасаясь роста цен, или вообще начинают покупать впрок. Еще в прошлом декабре в среднем 35% опрошенных говорили, что они стараются поторопиться с запланированными покупками, и примерно столько же (38%) уже вынуждены были отложить их до будущих времен. В декабре 2015 года тенденция к отказу от покупок усилилась, в среднем соотношение ответов стало решительно в пользу экономии: 28% торопятся с покупками против 42%, которые от дорогостоящих приобретений предпочитают отказаться. При этом менее трети семей могут себе позволить не менять покупательские планы (27% в декабре 2014 года и 30% в декабре 2015 года).

В прошедшем году на фоне снижающихся денежных доходов среди потребителей преобладал пессимизм. Весной нынешнего года, когда людям показалось, что не сбываются наихудшие опасения, сформировавшиеся после стремительной девальвации осенью 2014 года, потребительские настроения немного улучшились. Более всего этому способствовало то, что замедлился рост потребительских цен, который ожидался как минимум столь же значительным, как и рост курса доллара. Российские потребители привыкли к тому, что курсовые изменения в полной мере переносятся на рост потребительских цен.

В декабре 2014 года 45% опрошенных ожидали, что цены на основные потребительские товары и услуги будут расти «быстрее, чем сейчас» (уже в тот период рост цен измерялся двузначными цифрами). Однако инфляцию удалось немного удержать, и население это видит. В нынешнем декабре доля ответов о том, что рост цен будет ускоряться, сократилась почти вдвое — до 26%.

Достойная бедность

Заработная плата и пенсии являются единственным источником денежных доходов практически для всех российских граждан. Сбережения есть примерно у трети, но, как правило, речь идет о довольно скромных суммах, которых хватит в лучшем случае на несколько месяцев, если доходы вдруг исчезнут. Ситуация на рынке труда воспринимается людьми очень болезненно, и они внимательно ее оценивают, причем руководствуются не телевизионными сюжетами, а в первую очередь личным опытом, примером соседей, друзей и близких.

Во время прежних кризисов неприятности на работе начинались с задержек зарплаты. Сокращение заработков и увольнения были относительно редким явлением, и это стало отличительной особенностью российского рынка труда, характеристикой его «нерыночности». Сейчас, похоже, ситуация немного меняется. Основной стратегией компаний в условиях нынешних экономических трудностей стало прямое сокращение заработков. Об уменьшении заработной платы у кого-либо из членов семьи в декабре 2015 года сообщил каждый пятый респондент (21%), задержки выплат или сокращение штатов встречаются в полтора раза реже (15 и 13% соответственно). За год доля отметивших сокращение заработков выросла в полтора раза, а распространенность несвоевременных выплат и увольнений почти не изменилась.

В декабре 2008 года, когда ситуация на рынке труда была в целом существенно хуже, задержки заработной платы, ее сокращения и увольнения были одинаково часто распространены (около 30%). Переход работодателей к более открытым формам сокращения занятости (от невыплат к прямому урезанию заработков), очевидно, надо оценивать как положительный процесс с точки зрения их взаимоотношений с наемными работниками. Но будет ли такая стратегия больше способствовать оздоровлению рынка труда и развитию человеческого капитала?

Конкуренция за рабочие места будет расти, особенно если будут приняты решения по увеличению пенсионного возраста, а средние доходы совсем не так высоки, они едва обеспечивают тот самый уровень жизни, когда денег хватает только на текущие расходы. Сокращение размеров заработков будет приводить к дальнейшему закреплению модели «достойной бедности» (не нищие, но денег хватает только на текущие нужды).

Последний месяц года традиционно считается временем всеобщих праздничных покупок и пиком потребительских расходов. Однако со второй половины года надежды на улучшение экономической ситуации стали отступать, и в итоге в нынешнем декабре уровень индекса потребительских настроений (ИПН) ниже, чем 12 месяцев назад: 65% к уровню марта 2008 года (максимальное значение за почти два десятка лет наблюдений) против 68% в декабре 2014 года. Небольшой декабрьский рост показателя объясняется исключительно сезонными причинами и едва позволяет надеяться на скромный эффект в виде роста товарооборота в декабре, да и в первые месяцы наступающего года. Розничная торговля вряд ли получит много выручки от предновогодних покупок. Режим экономии стал привычной стратегией российских потребителей, а надежды на будущее кажутся все более неопределенными.

Будущий год, похоже, для массовых слоев населения станет периодом возврата к более скромной жизни, экономии на текущих расходах и поиску товаров попроще и подешевле; росту готовности к сокращению реальных заработков и пенсий. Массовый российский потребитель не успел вырваться из модели бедного потребления, поэтому, возможно, возврат будет не столь болезненным. Впрочем, растущее недовольство экономической ситуацией распространено во всем обществе и продолжает нарастать, не хватает только программы действий и лидеров мнений, чтобы начать перемены.

Оригинал