Людей волнует рост цен, безработица и бедность. Все эти проблемы почти полностью отсутствуют в повестке оппозиции. Но если пренебрегать проблемами населения, даже на свободных выборах такие партии останутся маргинальными

Вы кого представляете?

Скандалы на региональных выборах, куда представителей непарламентской оппозиции по сути не допустили, поставили вопрос о том, нужно ли было вообще участвовать в подобных мероприятиях. Поставим вопрос по-другому: может ли непарламентская оппозиция, которая претендует на звание «настоящей оппозиции», рассчитывать на поддержку значимой доли населения? С одной стороны, у нас перед глазами пример кампании по выборам мэра, в которой Алексей Навальный смог получить 27% голосов. Но политическая ситуация в 2015 году принципиально отличается от положения дел в 2013 году. Присоединение Крыма, противостояние с Западом и последовавшая патриотическая мобилизация сегодня сильно повысила электоральные шансы ставленников власти.

Складывается интересная ситуация. «Настоящей оппозицией», или наиболее оппозиционными, россияне считают Партию Прогресса и ПАРНАС (даже в отношении оппозиционности партии Яблока у значительной части населения есть сомнения, не говоря об остальных), но голосовать за них готовы всего несколько процентов россиян (в рамках статистической погрешности). Это меньше, чем когда бы то ни было.

Если же оппозиционные партии рассчитывают не только на протестное голосование, то и здесь ситуация для них не из легких. На вопрос о том, чьи интересы представляют Партия Прогресса и ПАРНАС, более половины населения затруднится с ответом.

Наиболее определенно респонденты высказываются о «Единой России». Эта партия, по мнению людей, представляет не только интересы «олигархов», «бюрократии», «региональных властей» и «силовиков», но и «населения страны в целом» (по 30–35%). На фоне остальных политических партий это хороший результат. Претендовать на звание «народной партии» может также КПРФ, так как в глазах населения она выражает интересы «обычных граждан» (почти 40%), «беднейших слоев» (26%) и «учителей, врачей и инженеров» (21%). Более того, если спрашивать о том, какие из партий «являются реальной политической силой» и могут «хотя бы частично» исполнить предвыборные обещания, на первом месте — снова партия власти.

Для значительного числа россиян непарламентская оппозиция не представляет никакой «пользы». Люди не связывают с ней надежды на улучшение жизни, решение хотя бы части повседневных проблем, не верят в то, что эти партии смогут что-то изменить в лучшую сторону, даже если бы и хотели. Конечно, непарламентская оппозиция сегодня практически полностью отстранена от телевидения, которое остается основным источником информации для россиян. Телеканалы либо дискредитируют противников власти, либо просто умалчивают о них. Наверное, единственным исключением является Алексей Навальный — он смог прорвать информационную блокаду и по своей известности сравнялся со многими федеральными политиками. В 2013 году он набрал 27% голосов (около 18% москвичей), то есть собрал весь протестный электорат, но не более того.

Беспокойное меньшинство

Дело не только в ограничении доступа оппозиции на телевидение. Проблемы, которые волнуют большую часть населения, такие как рост цен, качество здравоохранения, угроза безработицы, имущественное расслоение, практически полностью отсутствуют в политической повестке непарламентской оппозиции. Самые популярные лозунги, которые планировалось огласить на несостоявшемся протестном марше «Весна» этой весной, согласно опросам, оказались интересны 25–30% населения. Российская власть сегодня практически в одиночку говорит об острых социальных проблемах. Власть, пусть коррумпированная, забюрократизированная, оказывается ближе и полезнее оппозиции. И чуть ли не единственной инстанцией, куда простой человек может обратиться и получить хоть какую-то помощь. Половина населения считает, что оппозиция «озабочена только стремлением прийти к власти, до простых людей ей нет дела». Не согласны с этим лишь 10% населения.

Это не значит, что оппозиционные партии должны сегодня отказаться от своих специфических лозунгов, таких как освобождение политических заключенных или выполнение 31-й статьи Конституции. Однако в общенациональной выборке люди, которых волнуют общественно-политические проблемы, такие как цензура в СМИ, право на мирные собрания и политическое участие, составляет лишь десятую долю населения (в мегаполисах эта группа может достигать четверти). Если говорить исключительно о проблеме фальсификаций на выборах, то беспокойство по этому поводу испытывает четверть населения. Это значимая доля, но в масштабах страны это явное меньшинство.

Лицом к избирателям

Можно предположить, что именно недовольство выборами послужило началом протестов в 2011–2012 года, однако это не совсем точно. Тогда недовольство части населения крупных городов (которых принято называть «российским средним классом» или «рассерженными горожанами») совпало с достаточно широко распространенным на тот момент общественным недовольством. Только благодаря такому совпадению настроений протестное движение ненадолго получило поддержку половины населения страны, но к росту популярности оппозиции эти протесты не привели. После того как власть мобилизовала своих сторонников и перехватила инициативу, а организаторы митингов не смогли расширить повестку, чтобы удержать внимание большинства населения, протестное движение захлебнулось.

Сосредоточиваясь исключительно на «политических» вопросах, оппозиционные партии и кандидаты заведомо отсекают себя от большинства населения. Без апелляции к широким слоям, которые обеспокоены совершенно другими вопросами, специфические лозунги тоже останутся невыполненными, так как они могут быть решены только внутри широкой общественно-политической повестки. Политические игроки, которые пренебрегают интересами широких слоев населения, останутся маргинальными.

Интересно, что изменить текущую ситуацию может как раз участие оппозиции в выборах (даже таких, какие есть сегодня). После кампании того же Навального в 2013 году непременным атрибутом выборов стали встречи с избирателями. Этому примеру последовала часть кандидатов на выборах в Мосгордуму, а теперь и участники региональных выборов этого года. Общение с обычными людьми может научить оппозицию лучше понимать интересы рядового избирателя, разговаривать с ним на одном языке. Невозможность участвовать в выборах дает оппозиции дополнительное время, чтобы скорректировать свою предвыборную повестку в соответствии с интересами массового избирателя. Если партии этого не сделают, даже на первых свободных выборах они получат лишь небольшую долю голосов.