Лев Гудков – директор «Левада-Центра»
Рассуждая о реакции общества, нельзя говорить о каком-то одном событии. За уходящий год страна совершила очень сильный разворот, и дело не только в санкциях. Произошло резкое ужесточение внутренней политики: в области судебной системы ослаблен арбитражный суд, подавлена свобода СМИ, телевидение превращено в орудие мощной тоталитарной пропаганды, происходит реформа местного самоуправления, очень сильная антизападная риторика со стороны властей указывает на растущую изоляцию России. Практически идет превращение страны в некое подобие Ирана.
Когда мы в этой ситуации говорим о доверии к заявлениям властей, тут интересно не просто сколько людей верят, а что это за социальные группы. Если говорить очень грубо, то треть не верит или сомневается, а больше половины верят, потому что полностью находятся под контролем телевидения. Это менее образованная сельская часть населения провинции и нижние слои городского населения. В целом чем сильнее люди включены в рыночную экономику, тем более критично они воспринимают риторику и демагогию нашего президента. Они понимают причинно-следственные связи и не верят утешительным заявлениям, что санкции все равно были бы применены. Для них совершенно ясно, что санкции – это реакция мирового сообщества на аннексию Крыма и политики в отношении юго-востока Украины. И чем дальше, тем шире становится это понимание.
Более продвинутая публика, условно говоря, население крупных городов, менее зависимое от государственного сектора, ощущает нарастающее ухудшение экономического положения. Потребительские настроения в стране начали падать где-то с июля. В ноябре ситуация несколько изменилась. Резкое падение цен на нефть и девальвация рубля обесценили сбережения. К тому же усилилось понимание критической ситуации. Люди пытаются уберечь хоть что-то из своих накоплений, именно с этим связан ажиотажный спрос на товары отложенного спроса, машины и недвижимость. В последние недели падение остановилось, но это ненадолго. Совершенно ясно, что экономическая ситуация будет ухудшаться, причем это связано не с санкциями, а с характером нашей экономики – неэффективностью государственных интервенций, чудовищной коррупцией, ошибками наших политиков, которые загоняют малый и средний бизнес в тень. И многие понимают, что это связано не просто с введением санкций, а со следствием авторитарной политики в области экономики.
В этой связи перспектива настроений в обществе довольно мрачна. Понятно, что периферия сидит на телевидении, цены на продукцию отечественного продовольствия там растут не так резко, поэтому реакция этой части населения довольно замедленна, пока практически неощутима, но ее можно ожидать к весне следующего года.
Критичное антизападное недовольство сейчас на пике благодаря пропаганде, но постепенно оно будет распространяться на нашу власть, правительство, бюрократию в целом и далее лично на президента. Раздражение Владимиром Путиным, представление о мафиозности власти, которые были сняты в результате декларируемой защиты русских в Украине, вернутся, ведь претензии к руководителю нашей страны никуда не исчезли. Но я не жду социального взрыва. Это возможно при консолидированных действиях оппозиции, а она сегодня деморализована и находится под давлением. Вряд ли она во в состоянии что-то серьезно предпринять.
Скорее мы сможем наблюдать локальные вспышки, как митинги против реформы здравоохранения, что-то вроде выплесков на какие-то неадекватные действия местных властей. Эти протесты будут происходить чаще. Власть же скорее всего будет реагировать только одним, самым глупым образом – усилением репрессий. Из руководства страной уходят самые компетентные люди, наиболее трезвые технократы, а людей некомпетентных, реагирующих самым противным и жестким образом, что крайне опасно, на мой взгляд, оставляют.