Согласно новому исследованию «Левада-центра», большинство россиян гордятся своей страной и чувствуют себя свободными людьми. Две трети опрошенных полагают, что Россия лучше большинства других стран.
В целом, как считают социологи, во многом результаты опроса объясняются оставшимися еще со времен Советского Союза представлениями о том, что означает успешное и сильное государство, и каково в нем место гражданина. В этой связи и постепенное ухудшение экономического климата в России резкими изменениями в общественных настроениях пока не грозит.
Как долго будет продолжаться это спокойствие?
Ведущий передачи «Пятый этаж» Михаил Смотряев беседовал об этом с социологом «Левада-центра» Денисом Волковым.
М.С. Что касается опроса, есть несколько заметных сдвигов в ответах на вопросы, гордятся ли россияне своей страной и нравится ли им жить в стране – количество положительных ответов имеет тенденцию к росту. Как и в других схожих социологических опросах, этот рост приписывается посткрымской эйфории. Времени прошло уже достаточно, санкции действуют достаточно давно и даже расширяются, несколько дней назад Путин не самым удачным, с точки зрения общественного мнения, способом побывал на саммите «двадцатки», с которого ему пришлось преждевременно уехать. Не кажется ли вам, что эйфория так долго продолжаться не может?
Д. В. Мы не видим ослабления эффекта – выросли, прежде всего, оценки власти и политиков, резко улучшилась оценка государства. Рейтинг президента также дает возможность оценивать, когда это произошло – прежде всего, с марта по апрель, и до сих пор он сохраняется на прежнем уровне – в этот период он увеличился на 20% и потянул за собой все остальные рейтинги. Кроме, наверное, экономической ситуации, которая оценивается достаточно адекватно. Люди отмечают рост цен, но это фоновое ожидание, существующее в течение всего периода времени, когда мы проводим опросы. Сейчас они выросли быстрее, чем обычно, но на повседневную жизнь пока особо не влияют. Но в отношении президента, государственных институтов тенденция пока будет продолжаться. Этот эффект можно сравнить с тем, что было после 1999 года – напомню, тогда были взрывы домов, ситуация кризиса, противостояние, конфликты. Сейчас ситуация похожая, только угроза идет не изнутри страны, а извне. Но ситуация противостояния, санкций, обеспечивает то, что все сплачиваются вокруг первого лица. Мы видим, что оценки учреждений, премьер-министра начинают постепенно идти вниз, а относительно первого лица все держится, рейтинги даже немного подросли, на пару процентов.
М.С. Но в результатах опроса вопросов по президенту, по государственным структурам нет? Здесь есть вопросы – гордитесь ли вы тем, что живете в России? Но жить в России и жить в близости от президента Путина не одно и то же?
Д.В. Мы регулярно проводим опросы по оценке разных аспектов политической жизни, и ответы про гордость нельзя рассматривать в отрыве от тех результатов. Крым, санкции, противостояние, что мы насолили Западу — в чем выражается величие? Прежде всего, в том, что, по мнению многих, «пусть ненавидят, лишь бы боялись». Противостояние поднимает многих в собственных глазах: «мы» назло «им» что-то сделали. В этом опросе интересен вопрос насчет стыда.
М.С. Да, вы согласны или не согласны с утверждением «в России сейчас происходят такие дела, которые заставляют меня испытывать стыд за нее»? Здесь есть данные 1996 года, когда полностью с ним был согласен 41%, и «скорее согласен» — 40%. А сейчас, соответственно, 5% и 15%. Это необычная тенденция.
Д.В. Получается, 81% стыдились своей страны, когда она испытывала экономические трудности, когда хуже всего жилось населению, то есть, стыд за то, что нам так плохо. Сейчас нет таких экономических трудностей, и по мере ослабления экономических трудностей готовность стыдиться за свою страну уменьшалась. Резко она уменьшилась в связи с агрессивной внешней политикой. Стыд был не за действия страны, а за то, что мы так плохо жили. Сейчас и живется неплохо, и «всем показали».
Еще на один вопрос в этом исследовании: было бы правильно признать недостатки? Ответы, в основном, отрицательные: «Никому от этого лучше не будет». Невозможность достичь уровня жизни как на Западе, который все эти годы выступает как некий эталон стандартов жизни, несмотря на всю подозрительность к НАТО, США – абсолютное большинство признавало, что там живется лучше – ну, не можем. Так вот, Крым присоединили, и пусть нас боятся. Это выступает в виде некоторой компенсации за то, что пока не удалось сделать.
М.С. Тогда получается, что прошедшее с распада СССР время страной было использовано, для приведения себя опять в застойное состояние? В застойное время СССР называли «Верхней Вольтой с ракетами». И Португалию по ВВП мы так и не догнали. Но с ракетами, и это самое главное. И это укладывается в общую схему. Кто 20-25 лет назад мог подумать, что молодые люди будут голосовать за коммунистическую партию? Они не застали попыток построения коммунизма, и, тем не менее, если посмотреть на результаты последних выборов, у них есть серьезная прослойка среди молодежи. Это возвращает меня к сравнению нынешних россиян с советскими гражданами образца поздних восьмидесятых.
Д.В. Такая оценка России как «Верхняя Вольта с ракетами», была, скорее, характерна для периода кризиса. СССР перестал существовать неожиданно не только для Запада, но и для самих себя. Мы испытали на себе банкротство политической системы, которая до последнего момента обеспечивала определенный уровень жизни, определенные доходы, и вдруг она перестала существовать, и мы начали испытывать экономические трудности. Это был довольно короткий период кризиса. В 1989, 1990 годах в ответе на вопрос «Есть ли у России враги?» большинство говорило «нет», зачем искать врагов, когда мы сами себе худшие враги. Потом с восстановлением экономики довольно быстро, еще при Ельцине, и потом с приходом Путина быстро восстановилось отношение подозрительности. В начале 2000-х половина населения говорила, что у России есть враги, а сейчас эта цифра достигает 80% и более, и есть ощущение пребывания в осажденной крепости, чего не было в девяностых годах.
М.С. Еще одна интересная цифра – это ответы на вопрос «Оказываете ли вы лично какое-либо влияние на политическую и экономическую жизнь России?» Результаты разнятся с «определенно да» — 1% и «скорее, да» — 9% в 2006 году до 6% и 16%, то есть, суммарно 22% сейчас. Вы говорили о «тефлоновом эффекте» — как долго, по вашим оценкам, он будет действовать? Как плохо должно нам сделаться, чтобы эйфория по поводу «Крым – наш» не заслоняла взор?
Д.В. Что касается экономической ситуации, здесь положение дел эта эйфория не заслонила. Оценки достаточно скептические. Они на время отошли на второй план. Люди ведут себя очень рационально. У кого есть деньги, люди пытаются их сохранить, вложить, поменять рубли на доллары. Просто на какое-то время эйфория вышла на первый план.
М.С. Будем надеяться, что за это время люди чему-то научились.