Наш последний опрос, посвященный отношениям граждан и государства, показал хроническое недовольство граждан: они полагают, что государство их обманывает. В то же время россияне стали в большей степени выполнять свои гражданские обязательства: платят налоги, посылают своих детей в армию. Социальный контракт с властью держится именно на этом: подданные одобряют политику властей, не будучи в состоянии влиять на нее. А государство обязуется обеспечить определенный прожиточный минимум, поддержку инвалидов и пенсионеров, заботу об образовании и медицине, развитие социальной структуры и инфраструктуры.
Почему я называю неудовлетворенность государством хронической?
Рассмотрим первый вопрос: «В какой мере граждане России сейчас выполняют обязательства перед государством?». В 2012 году 43% респондентов выбрали ответы «В полной мере» либо «По большей мере», а 15% ответили, что граждане обязательств перед государством не выполняют. В январе 2014 года позитивных ответов было 55% против 11% негативных. В августе этого года уже 60% опрошенных посчитали, что граждане выполняют обязанности, а о противоположном думают лишь 8%.
Теперь посмотрим на ответы, касающиеся выполнения государством своих обязательств, и увидим прямо противоположную картину: в среднем 15-20% опрошенных с 2012 по 2014 год считают, что государство в полной мере или по большей мере выполняет свои обязательства, а 40-50% считают, что не выполняет. Также значительная часть опрошенных считает, что государство сколько выполняет, столько и не выполняет своих обязательств перед гражданами.
Состояние хронической раздраженности деятельностью государства оборачивается очень ясным представлением о том, что власть эгоистична, коррумпирована, люди во власти заботятся только о своей наживе и карьере, при этом к населению предъявляются неадекватные требования. Опрос дает понимание того, что люди считают власть неконтролируемой.
Нужно сказать, что в последнем замере чувствуется влияние крымской кампании. Граждане поддержали политику государства, но ждут взамен ответных действий со стороны власти.
Августовский опрос показал, что патриотическая демагогия власти про поддержку русского населения в значительной степени принимается гражданами, и потому обычный разрыв между числом неудовлетворенных тем, как государство выполняет обязательства, и числом тех, кого все устраивает, сократился по сравнению с январем. Зимой удовлетворенных было всего 13% против 41% неудовлетворенных, а сейчас это соотношение 30% против 25%.
Ожидание опеки от власти — это инерция советских представлений: люди жили под полным контролем государства. Ни свободного рынка, ни свободных занятий не было, все были на службе. Потому и считалось, что если государство взяло общество под свой контроль, то оно обязано обеспечить определенный минимум жизни и социальных благ. Эта инерция проявляется сейчас не в виде констатации фактического положения вещей, а в виде претензии к власти: люди ощущают отсутствие должной заботы. Претензии к власти выдвигает лукавое сознание, потому что у людей при этом есть ощущение того, что власть наколет и обманет. Три четверти респондентов ответили, что надеются только на себя или, в крайнем случае, на родственников.
В Европе никому не придет даже в голову спрашивать людей о том, какой заботы от власти они ждут. В странах без социалистического прошлого власть находится под постоянным контролем общества через СМИ или выборы. Никому в голову не приходит фальсифицировать выборы. Ответственность от проведения той или иной социальной политики ясна властям, ведь она четко контролируется гражданами. Там практически нет принципа патернализма. Люди не ждут — они выдвигают требования и следят за их исполнением. Если социальная программа не будет выполнена должным образом, то через четыре года правительство или муниципальные власти сменяются.
Конечно, в Скандинавии государство берет на себя гораздо большие функции перераспределения социальных доходов, но даже там политика устанавливается в результате конкуренции, обсуждения социальных программ, консенсуса с гражданами. Если отношения с властью договорные, в них нет места инфантильному ожиданию заботы.