По данным «Левада-центра», в этом январе за возвращение графы «против всех» в бюллетени президентских выборов выступили 66%, за возвращение ее в бюллетени выборов депутатов, губернаторов и мэров — 74%. Не одобряют деятельность правительства 56%, Думы — 63%. Специалисты разводят руками: низок уровень доверия институтам.
Демонстративный пафос недоверия всем и вся, фиксируемый разными социологическими и журналистскими средствами, так силен, что сам начинает вызывать недоверие. Надо в нем разобраться. Так, в конце каждого года около одной пятой россиян заявляют, что за минувший год их вера в людей ослабла. Но доля таких заявлений — один из самых стабильных показателей за последнее десятилетие. Стабильно и указание на то, кому же все-таки верят те, кто говорит, что не верит никому. Они верят «своим».
По доверию тем, кого не считают «своими» и «близкими», например государственным и публичным институтам, Россия в самом деле далеко отстает от «западных» образцов, на которые временами старается равняться. А по высокому доверию «своим» она ближе к «восточным» обществам, от которых стремится дистанцироваться. Правда, как показывают исследования, хоть она и ближе к ним, но недостаточно близко, чтобы, например, иметь твердые неписаные законы общины и внутриобщинного доверия и использовать их как ресурс в коммерческой деятельности. А это известный капитал «восточных» торговцев, ведущих дела во многих странах, в том числе и в нашей.
Наше доверие «своим», если говорить о нем как о капитале, — это, увы, еще и стройматериал для возведения грандиозного здания коррупции, подмявшего всю страну. (Так ее представили респонденты.) Объем повседневной коррупции настолько и велик, насколько хватает этого доверия. В самом деле, хоть в массовом понимании коррупция — это прежде всего и в основном взятки, но в этих же массах знают, что дать взятку «любой любому» не может (разве что инспектору на трассе или врачу в больнице). У «любого» брать не станут, надо знать, кому дать, скажут вам, нужны связи — сейчас без них никуда!
Но «связи» — это и есть доверие. Дающий верит, что берущий выполнит то, что обещал. Берущий верит, что дающий его не сдаст. Отношениями такого доверия связаны миллионы людей. На таком доверии, рождающемся из «знакомства», говорят эксперты, у нас построена кадровая практика важнейших структур.
Мы как общество, таким образом, находим себя в промежуточной зоне. Уже не там, где сильны традиционные отношения родства, общины, и еще не там, где сильны формальные институты, управляемые писаным законом. У нас на месте тех и других стоят мзда и связи. Соседство по кооперативу или совместная работа в одних и тех же органах обеспечивают то доверие, которое, в свою очередь, обеспечивает высшие ставки и посты людям, которые должны обеспечивать работу институций государственного масштаба. Но тут конец цепи доверия: этим институциям в публике не доверяют.