Оказалось, что в России все как на Западе – в том числе и стрельба в школах. Вчера вооруженный старшеклассник пришел в альма-матер, чтобы расправиться с учителем географии. Эксперты видят в происходящем рост бытовой агрессии на фоне социальной атомизации общества. Расстрел учителя стал продолжением цепочки нападений на преподавателей, участившихся в последнее время.
История короткая. В полдень старшеклассник пришел в школу № 263 на Северо-Востоке Москвы с винтовкой и карабином. Охранник пытался его не пропустить, и тогда отличник Сергей Гордеев передернул затвор. Как известно, школьные охранники не имеют права носить оружие, они могут разве что дать подзатыльник разгулявшемуся подростку, и чоповец под конвоем проводил ученика к кабинету биологии. После чего, рассказал позже официальный представитель Следственного комитета Владимир Маркин, «не говоря ни слова, сделал несколько выстрелов в учителя географии и затем, когда по «тревожной кнопке» приехали сотрудники полиции и открыли дверь класса, произвел еще несколько выстрелов». Двое полицейских были тяжело ранены. Один умер сразу, другой в тяжелом состоянии вертолетом доставлен в Склиф. По данным Следственного комитета, парень стрелял 11 раз. Задержать сына помог отец, уговоривший его сдаться.
Никто из учеников не пострадал. Десятиклассник Гордеев, в соответствии со ст. 88 Уголовного кодекса, заслужил наказание в виде заключения на срок не свыше шести лет – как несовершеннолетний.
«Этой же категории несовершеннолетних, совершивших особо тяжкие преступления, а также остальным несовершеннолетним осужденным наказание назначается на срок не свыше десяти лет и отбывается в воспитательных колониях», – гласит статья УК. Гордеева обвиняют по трем статьям УК РФ: 206 (захват заложников), 105 (убийство) и 317 (посягательство на жизнь сотрудников правоохранительных органов). Все это особо тяжкие преступления, которые предусматривают наказание вплоть до пожизненного лишения свободы и смертной казни. Но Гордееву нет 16 лет. А на смертную казнь в России действует мораторий. Пока.
Вчерашний кровавый инцидент стал логическим продолжением целой цепочки нападений на учителей, в последние месяцы потрясавших посетителей Сети и зрителей новостных каналов ТВ (см. справку). Долгое время считалось, что Россия избежит участи развитых стран, где подобные расстрелы в школьных коридорах случаются регулярно. Связывали российское благополучие в этой сфере с отсутствием в свободном обращении короткоствольного оружия. Чуда не произошло.
По словам директора Левада-Центра Льва Гудкова, в обществе постоянно повышается уровень агрессии, а стало быть, и готовность к насилию: «Идет общий процесс – аномия, то есть распад нормативной системы общества. Происходит разрушение социальных связей, которые удерживают человека от насилия, делают его более зависимым от окружения, предохраняют от одиночества и от превращения в аномальную личностью. Действительно, уровень готовности к насилию постоянно повышается, и в определенный момент происходит прорыв, подобный вчерашнему, чисто ситуативному и бытовому». Эксперт считает, что в этом смысле школьный инцидент стоит в одном ряду с событиями в Бирюлеве: «Там, конечно, другой повод был, но власти едва удержали людей от погромов. Еще один признак нынешней социальной нестабильности – охота на гастарбайтеров, убийства таджиков и узбеков в среде люмпенизированной, маргинализированной молодежи. Это и есть зона неподконтрольности».
Современное общество в большом количестве провоцирует подобные социально-психологические патологии, особенно в мегаполисах, уверен глава Института национальной стратегии Михаил Ремизов: «На человека давит очень сильный, постоянный и растущий потребительский прессинг – при сокращающихся возможностях реализации этих потребностей». Это явление, замечает эксперт, характерно для всех современных обществ, и оно ведет к фрустрации человеческих отношений. Причиной взрыва могут стать, подчеркивает эксперт, семейно-бытовые конфликты и школьные разборки – все что угодно: «Это происходит при достаточно высоком уровне оптимизации городской среды, когда каждый предоставлен себе и своим проблемам. То есть мы имеем дело с типичными проблемами большого массового общества с низким уровнем солидарности и эрозией моральных норм. Специфического для нашей страны здесь мало. Если не считать клонирования неких моделей и стереотипов поведения, почерпнутых из массовой культуры».
Вчерашний школьный расстрел заставил снова заговорить о проблеме беззащитности граждан перед вооруженным агрессором. Впрочем, сами граждане, отвечая на вопросы социологов, проблемы в этом не видят. По словам Льва Гудкова, 80% населения против свободного доступа к оружию. Социологи, замечает Лев Гудков, сомневаются в обоснованности такого отношения и доказывают, что разрешительные меры в этой области преступности не увеличат. «Ведь преступники всегда готовы к насилию. У них есть под рукой кухонный нож, топор – все, чего хотите. Большая часть убийств – это убийства между знакомыми людьми, то есть это либо члены семьи, либо знакомые, либо собутыльники».
Более того, вчерашний случай, как и ожидалось, оживил борьбу политиков за отказ гражданам в праве на вооруженную самозащиту. Невооруженный охранник в школе – нонсенс. И его трудно винить за то, что под дулом винтовки он повел Гордеева к кабинету географии. Необходимо признать: современная российская система охраны школ – фикция, декорация и блеф. Однако в руководстве думской фракции «Справедливая Россия» считают необходимым ужесточить законодательство в сфере оборота оружия. «Что касается ношения оружия, то, безусловно, здесь надо ужесточать максимально. Надо резко сократить возможность использования травматических пистолетов и другого оружия. Должна быть целенаправленная политика по вытеснению оружия с наших улиц», – заявил вчера первый замглавы фракции СР Михаил Емельянов. По его мнению, «свободная продажа оружия развращает людей, создает опасность для жизни».
Между тем в мире так не считают, рассказала «НГ» председатель правления общественной организации «Право на оружие» Мария Бутина. Она обращает внимание на то, что во вчерашней ситуации речь идет о легкомысленном подходе к вопросу хранения оружия: «Учитель в этой ситуации не может защитить ни себя, ни детей, находящихся в классе, поскольку в России сегодня не реализована израильская практика, – там учителя обязаны владеть оружием. Мы почему-то считаем, что эта проблема обойдет нас стороной, но, как показывает практика, этого не происходит. В США, например, сейчас все меньше школ остаются зонами, свободными от оружия. В штате Юта, к примеру, с учителями и школьниками занимаются инструкторы Совета спортивной стрельбы».
Мнение психолога
Ирина Агличева, кандидат психологических наук, практикующий психолог, помощник руководителя Общественной палаты РФ, эксперт-консультант ОП РФ по вопросам семьи, детства
Сегодня в основных документах школы написано, что учитель оказывает ученику «образовательные услуги». Со стороны кажется, что внесение подобной формулировки не несет больших перемен в школу. А на самом деле идет некая глубинная перестройка образовательного процесса. Учителя, с которыми мне приходится встречаться и разговаривать, отмечают, что с каждым годом растет внешняя свобода школьников в общении с учителями. Ученик относит учителя к категории обслуживающего его персонала. И ведет себя соответственно заданной линии поведения. Следующий момент заключается в том, что нагрузка школьника перераспределена неравномерно. Мы не будем сейчас обсуждать, существует перегрузка школьника или нет, по этому поводу существуют разные точки зрения. Остановимся на том, что школьник, особенно в старшей школе, вынужден заниматься очень много и долго одним видом учебной деятельности – его натаскивают на сдачу ЕГЭ. Рутинная работа плюс неспособность сублимировать накопившуюся за время унылой и неприятной работы агрессию в какие-то иные виды деятельности плюс гормональные изменения в организме приводят к тому, что школьник все время находится на грани срыва. А если он все время на грани – взрыв, выплеск агрессии ему обеспечен. Взрослые могут контролировать агрессию, а подростки – еще нет.