Руководитель отдела социокультурных исследований «Левада-центра» рассказал об ошибках коллег и главной проблеме власти.
Известный российский социолог Алексей Левинсон выступил перед читателями «7х7» в Сыктывкаре. После своеобразного отчета редакции интернет-журнала о работе в этом году эксперт поделился своими мыслями о том, почему, по его мнению, все социологические службы ошиблись в прогнозах на выборах мэра Москвы осенью 2013 года, и есть ли за неверными цифрами «рука Кремля», назвал причину роста ксенофобии в обществе и пояснил, почему власть стала сверхциничной.
Голосование не за, а против
В августе этого года, когда до выборов мэра Москвы оставалось несколько недель, ведущие российские социологические службы давали Алексею Навальному от 10 до 15% голосов, в то время как ставленник Кремля Сергей Собянин уверенно лидировал по всем раскладам: он выигрывал в первом туре с примерно 65% голосов. Когда же 8 сентября он получил чуть более 51%, а блогер и оппозиционный политик вырос — 32%, то общественность обрушилась на «Левада-центр», ФОМ, ВЦИОМ с резкой критикой. Социологические службы обвинили во лжи и продажности действующей власти. Своими неверными прогнозами, по мнению некоторых общественников и журналистов, они сыграли на руку путинской команде. Предварительные цифры как бы говорили избирателям о неотвратимости второго прихода в московскую мэрию Сергея Собянина. В начале своего выступления Алексей Левинсон попытался объяснить, почему так произошло.
По его словам, электоральные настроения в Москве менялись очень быстро. Счет шел на недели, дни, а с такой скоростью изменений социологи сталкиваются крайне редко.
— Таких скоростей не бывает, — отметил Алексей Левинсон.
Как отметил специалист «Левада-центра», реальный рейтинг Алексея Навального составлял «единицы» (от 4 до 8 пунктов), в то время как Сергей Собянин уверенно перевалил за необходимый проходной экватор (56-58%). Однако в день выборов расклад резко поменялся: москвичи, отдав голоса Навальному, проголосовали не за оппозиционера, а против действующей власти.
— Избиратели повторили на выборах то, что они говорили во время протестных митингов 2011, 2012 и 2013 годов… Тех, кто реально хотел Навального (в качестве мэра — 7х7), на самом деле небольшое количество, — рассказал социолог.
Кроме того, эксперт отметил, что последнюю выборку «Левада-центр» проводил за две недели до выборов, и она значительно отличалась от данных независимых социологов, которые провели исследования накануне 8 сентября.
Цинизм как отличительная черта
Выборы мэра Москвы прошли гораздо более спокойно, чем выборы в Госдуму или президента России в 2011 и 2012 году. Комментируя их итоги, единороссы всех уровней рапортовали о том, что «это были самые честные выборы» в истории страны. Тем самым они дали повод для многочисленных шуток и язвительных комментариев о нечестности предыдущих кампаний.
Решение провести в Москве, а также в Екатеринбурге сравнительно свободные и прозрачные выборы, Алексей Левинсон назвал хитрым, эффективным и хорошим политическим ходом. Хотя природа принятия такого решения, по мнению социолога, была заложена во время многотысячных митингов и акций протеста в столице зимой 2011 и весной 2012 года. Эти события попросту напугали власти.
Сохранится ли тренд на честные выборы, эксперт «Левада-центра» не знает. Однако он попытался объяснить мотивы, исходя из которых власти сознательно нарушали закон во время подсчета голосов. Чиновники, по его словам, в отличие от советского времени, стали циничными. Они всячески дают понять обществу, что и дальше готовы преступать закон ради достижения своих целей, при этом моральные механизмы на них больше не действуют.
— Да! Я вот такой! Ты понял? Ты меня понял? Да, я фальсифицировал! Да, я вбрасывал! И что? — интерпретировал сигналы власти обществу Алексей Левинсон.
Волна ксенофобии — «Их слишком много!»
Участники и организаторы встречи попросили Алексея Левинсона прокомментировать и рост ксенофобии в обществе. По мнению эксперта, причины новой волны социально-психологические.
— Москву захлестывает волна ксенофобии, ненависти к «черным», «чуркам», «хачам»… Мне и немногим моим коллегам это омерзительно, за это стыдно. Когда я говорю немногим, то говорю с огромной горечью, ксенофобические настроения захватывают значительную долю интеллигенции. «Я все понимаю, но я не могу! Их слишком много!», — охарактеризовал настроения в столице социолог.
По мнению эксперта, накал антикавказских настроений достиг своего предыдущего пика до выборов в Госдуму в 2011 года. Тогда, на волне протестных акций, большая часть московского населения чувствовала эмоциональный подъем, интернет «звенел». На фоне недовольства итогами выборов социологи провели исследование, результаты которого показали, что мигранты вовсе не являются причиной проблем.
Когда стало понятно, что власть сменить не получится, а акции протеста ни к чему не привели, началась еще одна мощная волна ксенофобии.
— Объяснение — психологическое или даже социально-психологическое. За путинский период нашей истории произошел сильный рост бюрократии, как класса — во-первых, численный. В ее пользу распределена большая часть нефтяной ренты. Мы думали, олигархи нахапали. А это получил класс. Там она распределилась очень неравномерно, до последних ментов дошли гроши… ладно. Дело не в том, что им завидуют. Их общественная позиция: то, на что они имеют право, росло с каждый годом и месяцем — в форме полицейского и судебного произвола, авторитета любого начальника над неначальником, гражданские правила, взаимоотношения растоптаны правилами вертикали. Это происходит относительно незаметно, но это сгущается, как духота в зале. Через некоторое время начинают меняться интимные структуры в общественном сознании… Права этого класса стали слишком большими. Вот проблема мигалок. Это не причина пробок в Москве. Едет он один. Едет десятки тысяч машин — из-за них пробки, не из-за него. Но он перешел границу социально допустимого. Начинается движение «синих ведерок», протест в других областях. Но эти протесты — демонстрация, как правило, общественного бессилия. А если общество бессильно, то оно поворачивается против того, кто не может себя защитить. Но по отношению к нему можно делать то, что делают по отношению к тебе. Это реакция авторитарной личности, — отметил Алексей Левинсон.
Маятник политической системы и либеральные птички
Вместе с тем Алексей Левинсон прогнозирует определенные проблемы для чиновников и силовиков как класса, которые могут возникнуть, если пропадет нефтяная рента. По его словам, как только понизятся цены на нефть (или Россия не сможет экспортировать достаточное количество топлива), то упадут зарплаты представителей власти, будут урезаны их социальные гарантии, а значит, привлекательность пребывания в этом классе исчезнет.
Тогда вступит в силу закон развития российской политической системы, который лучше всех сформулировал французский социолог Ален Безансон. Он отметил, что сама политическая система колеблется между двумя состояниями: тотальным бюрократическим контролем, который сопровождается откачиванием всех ресурсов ради класса чиновников, и либерализацией. В качестве примеров последней Левинсон привел НЭП и перестройку.
— До какого значения качнется маятник, и до какого времени будет эта оттепель? Либеральные птички запели всего на 15 минут.