Участившиеся факты сложения полномочий депутатов Госдумы или отказ от своих мандатов членов Совета Федерации даже неискушенным в политике человеком сегодня воспринимаются как симптомы подступающего кризиса политического доверия в России в целом. Старания единороссов представить эти события как самоочищение Думы выглядят не просто неуклюжими и неубедительными, но вызывают в обществе прямо противоположный эффект, усиливая общее впечатление лживости и демагогии депутатского корпуса, встревоженного непрекращающейся критикой власти. Что сегодня происходит как внутри, так и вне стен парламента, каким видится обозначившееся противостояние между депутатами и остальной частью общества, при каких условиях возможен роспуск Госдумы – в беседе с ответственным редактором «НГ-политики» Розой ЦВЕТКОВОЙ руководитель Левада-Центра Лев ГУДКОВ корреспондировал мнение всех россиян, которым небезразлична судьба страны.
– Лев Дмитриевич, согласно многим опросам Левада-Центра, отношение россиян как к деятельности Госдумы в целом, так и к самим депутатам в частности становится все более негативным. С разных сторон слышатся и призывы к роспуску нижней палаты парламента. Что, на ваш взгляд, прежде всего провоцирует эту ситуацию?
– Добавлю, что о наличии проблемы свидетельствует и очевидное стремление президента дистанцироваться от слабеющей «Единой России», которая не в силах отделаться от клейма «партии жуликов и воров», данной ей Алексеем Навальным (согласны с такой ее характеристикой 40% россиян, не согласны – 41%). Поскольку именно монопольное положение ЕР составляет основу нынешней парламентской конструкции, то укрыть ее среди мелких и наспех созданных, потемкинских политических объединений под общей вывеской патриотического ОНФ будет делом трудным и скорее всего в нынешних условиях невозможным. Интерес к созданию такого фронта проявляют ничтожное число россиян (2–3%), а из тех, кто вообще что-то слышал о таких планах, самая большая группа (42%) не верит в естественность и жизнеспособность этого образования, расценивая эту суету лишь как бюрократическую имитацию всенародной поддержки Владимира Путина (только 26% полагают, что это будет замена ЕР, новая партия власти, а 12% из них полагают, правда, непонятно почему, что речь идет о движении, оппозиционном властям).
Рост негативного отношения людей к парламенту (менее чем за год показатель одобрения деятельности ГД снизился с 45 до 36%, а неодобрение и недовольство ее работой, напротив, выросли с 55 до 63%) вызван несколькими причинами. Первое и самое очевидное обстоятельство: участившиеся скандалы с незадекларированной или сомнительной по происхождению собственностью депутатов накладываются на коррупционные скандалы, которые чуть ли не ежедневно происходят уже не в Думе, но в разного рода министерствах и ведомствах – обороны, сельского хозяйства, медицины, образования, прокуратуры, космоса, дорожного строительства, городского хозяйства и т.п. Фактически нет такой сферы государственного управления, где каждый день что-нибудь не взрывалось в подобном роде.
Второй момент в усилении недоверия Госдуме – это фальсификации на выборах, а потому сохраняющиеся сомнения в ее законности и дееспособности. Значительная часть респондентов высказывает подозрения, что выборы были нечестными, а их итоги не соответствуют воле избирателей, будучи во многом результатом использования административного ресурса и давления на зависимые от власти группы населения.
И, наконец, третье – это растущее раздражение от принятия репрессивных законов последнего времени, которыми Дума под давлением администрации президента отвечает на массовые протесты и рост недовольства руководством страны. Понятно, что законы – антимагнитский, Димы Яковлева, об иностранных агентах – целая серия законов, которые приняты после Болотной площади, после митингов, – рассматриваются значительным большинством общества как попытка подавить оппозицию и заткнуть рот всем недовольным. Законодательная деятельность депутатов в этом контексте не воспринимается как чисто репрессивная реакция на проявление недовольства властью по отношению к обществу. Она откровенно обсуждается, а недовольство ею выражается и устно, и в блогах, в СМИ. И получается цепная реакция – чем сильнее попытка вот такого желания заткнуть рот отдельным голосам в обществе или оппозиции, тем сильнее ответная реакция самозащиты общества: через расследования, через желание, вообще-то говоря, дискредитировать эту Думу.
– Такое ощущение, что депутаты, кто во что горазд, сами стараются представить себя в как можно более невыгодном свете. Взять весьма неуклюжие оправдания некоторых парламентариев по поводу незадекларированной недвижимости или же незамедлительную готовность большинства депутатов в буквальном смысле отомстить законами СМИ в ответ на неприятные публикации.
– Действительно, всего 8% опрошенных заявили, что в целом работа Думы их устраивает. Главные претензии к депутатам ГД сводятся к тому, что депутаты принимают вредные и ненужные законы (19%) и, напротив, не принимают необходимых, нужных законов (27%). Люди считают, что депутаты работают «мало и плохо» (22%), качество законодательной работы очень низкое и отсюда противоречивые и поспешные законы, путаница в их применении. Подобное впечатление дополняется и усиливается и репортажами телевидения, демонстрирующего пустые думские залы, скандалы, которые время от времени возникают из-за пропуска депутатами заседаний, и групповое голосование, когда один депутат бегает по рядам и за всех голосует.
Резонанс этих явлений усиливает в общественном мнении давно сложившееся представление о нелегитимности крупных состояний, полученных в результате распределения и перераспределения бывшей государственной собственности. В отличие от малого и среднего бизнеса, где, по мнению россиян, благосостояние создается собственным трудом, знаниями, энергией и инициативой предпринимателя, а потому воспринимается обществом как совершенно оправданный и закономерный успех, на крупной собственности лежит неустранимая печать криминального происхождения – нечистых сделок предпринимателей (то есть тех же бывших чиновников или руководителей госкорпораций) с властями разного уровня, теневого распределения (или расхищения) госсобственности.
В общественном мнении нынешнее богатство чиновников и депутатов – результат устойчивого сращения бизнеса и чиновничества, образующих некий аналог мафии, но в отличие от сицилийской или американской преступности, пользующейся всеми доступными для властей средствами защиты – правоохранительными органами, судами, каналами СМИ, превращенными в орудие пропаганды и дискредитации оппонентов и конкурентов. Поэтому неудержимо распространяющаяся информация о том, что среди депутатов и сенаторов оказывается так много богатых людей, воспринимается как подтверждение тезиса об общей коррумпированности власти. Разумеется, такое отношение к депутатам в частности и к Госдуме в целом родилось не вдруг, из-за какого-нибудь отдельного факта или действия. Если мы возьмем данные февральского опроса 2012 года, то есть более годичной данности, то мы увидим, что и тогда 69% респондентов воспринимает наличие в Думе богатых людей, предпринимателей как негативный фактор, и соответственно почти половина опрошенных людей негативно оценивала работу депутатов и только 37% – положительно. Причем есть четкая зависимость: чем более образованны, более информированны люди – тем сильнее негативные их установки. Как полагают россияне, больше всего богатых обнаруживается среди людей, занятых в структурах власти, прежде всего – в ГД и СФ РФ (так считают 55%), в правительстве (52%), в администрации президента (33%), в госкорпорациях (25%), в региональных администрациях (21%). Поэтому сам факт, что чиновник или депутат обладает значительным состоянием, что он богат, априори расценивается обществом как характеристика «преступного» (44%) или «неприличного» (33%) положения вещей («нормальным» такое состояние готовы считать лишь 13% россиян; мартовский опрос 2013 года).
– Людей раздражает неравность социальных положений, когда те, кого они избрали своими законными представителями, забывают о своей миссии – представлять интересы своих избирателей, переступив порог депутатского кабинета. Отсюда, наверное, и стойкое убеждение в заведомой нечестности как самого депутата, так и власти, которую они олицетворяют?
– Да. Устойчивое подозрение в нечестности скоропалительного российского богатства превращается в убеждение, в презумпцию виновности, в представление о тотальной коррумпированности власти. В массовом восприятии депутаты Госдумы – это не защитники «интересов обычных людей», а прежде всего собрание лоббистов – региональных, корпоративных, отраслевых, образующих структуры теневых связей бизнеса с исполнительной властью. Попытки опровергнуть подобные подозрения или утверждения не просто не работают, а отбрасываются и не принимаются во внимание большей частью россиян. Срабатывает механизм самоподтверждения уже сформировавшегося убеждения: почти 90% опрошенных граждан уверены в том, что у высших чиновников (и практически у всех депутатов) есть собственность за рубежом. А раз капитал выводится за пределы страны, то, по почти всеобщему убеждению, мотивы такого поведения могут означать лишь одно: стремление скрыть и сохранить собственность, полученную сомнительным или незаконным путем. Дело не только в массовой зависти или моральном возмущении. Такое поведение депутатов или высшего чиновничества, крупных предпринимателей, банкиров, олигархов рассматривается как причина нынешней экономической стагнации, хронической бедности населения. Обсуждая вечные вопросы («страна наша богата, порядка ж вовсе нет»), российский обыватель склонен отсутствие серьезного экономического роста в стране объяснять себе и другим довольно простыми соображениями. Именно они чаще всего высказываются в опросах общественного мнения: 1) тотальной «коррупцией, бюрократическим произволом, взяточничеством в высших кругах руководства» (так думают 42% опрошенных, как говорил Юрий Деточкин, «ведь воруют, и много воруют»); 2) далее называется связанное с этим обстоятельство – «вывоз капитала за рубеж», выведение нелегально полученной собственности (его приводят 37% респондентов), 3) «грабительская политика крупного бизнеса, олигархов, незаинтересованность крупного бизнеса в экономическом развитии страны» (35%), 4) «воровство менеджеров крупнейших корпораций» (33%) и, наконец, «неправильная экономическая политика руководства страны» (25%). С точки зрения профессиональных экономистов, подобные рассуждения немного стоят, но именно они определяют структуру общественного мнения и отношение к власти.
Однако недовольство сложившимся положением парализуется массовым сознанием невозможности что-либо изменить в этом порядке вещей. Большинство опрошенных россиян полагают, что какие-то наиболее откровенные случаи обмана избирателей или нарушение законодательства будут разоблачены, но все остальное все-таки уйдет в тень и будет выведено из-под ответственности. Здесь действует корпоративный интерес, с одной стороны, а с другой – сам СК полностью подчинен президенту и не заинтересован в расширении скандалов. На вопрос: «Будут ли объективно и честно расследованы все нарушения, совершенные нынешними депутатами Госдумы и высшими чиновниками?» – лишь 10% опрошенных заявили с уверенностью – «безусловно, да, об этом не раз заявляли руководители страны, и Путин, и Медведев». Но гораздо чаще россияне высказывались весьма скептически относительно перспектив подобного следствия. Будет экземплярная, показательная порка небольшого числа депутатов и чиновников, но в целом все останется как есть. Самый частый ответ (даваемый 41% респондентов) был следующим: «какие-то самые громкие и скандальные случаи, может быть, и начнут расследовать, но в целом большинство недобросовестных чиновников и депутатов останутся на своих местах и система не изменится»; чуть реже было мнение: «в руководстве страны никто всерьез не хочет расследования этих дел, поскольку так или иначе все высшие чиновники и руководители государства повязаны круговой порукой и взаимными интересами обогащения» (37%). Даже если, как допускают некоторые россияне, руководство страны и не включено непосредственно в теневые структуры отношений и перераспределения, то первые лица государства вынуждены терпеть подобную практику, поскольку они зависят от нее, от властных структур нижележащего уровня управления. И хотя абсолютное большинство населения считает Медведева и Путина ответственными (78% в первом случае и 85% во втором) за распространение коррупции в высшем эшелоне государственного аппарата (включая не только исполнительную власть, но и законодательную, и судебную, поскольку в условиях авторитарного режима в обществе господствует представление, что эти ветви власти не могут быть самостоятельными, а должны находиться под контролем президента), скептицизм относительно перспектив изменения положения вещей остается очень распространенным.
– Получается, не одни депутаты виноваты в надвигающемся кризисе политического доверия к власти? Их просто сделали крайними? Тогда кто и зачем? Что по этому поводу думают люди?
– Основная масса населения не верит, что принятый недавно закон о запрете для чиновников владеть собственностью за рубежом будет всерьез работать. Лишь 12% опрошенных полагают, что он станет основой новой политики руководства в отношении кадров. Большинство респондентов уверено в том, что этот закон в скором времени потихоньку задвинут и забудут о нем, поскольку при этом затронуты такие сильные корпоративные интересы людей во власти и около нее, что возможности его применения будут негласно стерилизованы. Более того, россияне чаще расценивают этот закон как еще один инструмент для администрации президента, чтобы ужесточить характер управления чиновниками и депутатами, чтобы привязать их посильнее к исполнительной власти, президентской вертикали (так считают 39%), еще 20% видят в этом отвлекающий маневр, уводящий внимание общества от более важных проблем. И только треть россиян надеется, что нынешняя компания по запрету собственности за рубежом станет попыткой реальной борьбы с коррупцией. В обществе уже сейчас доминирует мнение (которое становится вся более массовым), что коррупция распространена гораздо шире, чем об этом пишут в СМИ (так полагают 58%). Главная проблема заключается в том, что большая часть россиян полагают, что режим Путина выражает интересы главным образом «олигархов, банкиров, крупного бизнеса» (так полагают 36% опрошенных), а также – «силовиков» (сотрудников спецслужб, ВПК, армии, МВД и т.п. – 35%), «государственного чиновничества, бюрократии» (27%), «руководства госкорпораций, директоров крупных предприятий» (18%). И не просто выражает их интересы, но и опирается на них (в первую очередь, конечно, на силовиков, включая правоохранительные органы и суды). Для сравнения: ответы тех, кто верит в то, что Путин в своей политике отстаивает или выражает «интересы простых людей» или «всех без исключения», составляют всего 10–12%. Поэтому и восприятие нынешнего руководства как «хорошей команды, ведущей страну правильным курсом», присуще только 15% (до кризиса 2008 года удельный вес таких мнений составлял 28%). Более половины россиян (61%) убеждены сегодня в том, что людей во власти волнуют только вопросы собственной выгоды и стремление удержаться у власти, поскольку это главное условие обогащения (для сравнения: тех, кто считает, что высшее руководство озабочено вопросами благосостояния граждан, всего 5%).
Поэтому на фоне снижения уровня жизни, которое ощущается последние месяцы, роста цен, инфляции, словом, всего того, что бьет по карманам людей, коррупционные скандалы вызывают особое раздражение. Общество втягивается в стагнацию, в кризис, в падение жизненного уровня, а депутаты при этом представляются богатыми, фактически неуязвимыми.
Учитывая все это, становится понятным, почему у людей растут сомнения в правильности курса, принятого руководством страны (доли мнений «курс правильный/курс неправильный» в марте составляли 41% и 43%), но еще больше сомнений в способности правительства найти решение по выходу из состояния стагнации, в которой сегодня находится страна (такое мнение разделяют 71–76% опрошенных россиян).
Прежде негативное отношение к Думе, хотя и оно также преобладало, но все-таки было выраженным слабо и не очень затрагивало людей. Но сейчас в связи с активизацией интернет-копателей, расследователей этих незаконных, сомнительных состояний резко усилились и интерес к таким вещам, и скорость распространения такой информации. Можно сказать, что общество, таким образом, защищается от бюрократического произвола или реагирует на принятие репрессивных законов. И эти желания ярче всего проявляются в крайних группах населения – в наиболее продвинутой, наиболее образованной Москве и в крупных городах – с одной стороны, причем здесь оно будет приобретать совершенно отчетливый выраженный через Интернет, прессу характер. С другой стороны, очень сильное недовольство, раздражение на периферии, в социально слабых группах, сохраняет свой диффузный, неоформленный характер. Там нет соответствующих организационных форм, нет возможности выразить это свое несогласие, возмущение. И тем не менее и там, и тут недовольство будет связано именно с общей политикой государства (и правительства, и Думы), со сбросом социальных обязательств, с попыткой как-то решить государственные проблемы, дефицита бюджета, например, за счет населения.
Отсюда истоки политического конфликта. Отсюда и растущая готовность поддержать требование роспуска Госдумы. Должен заметить, что сегодня эти мнения равны, примерно по 40% респондентов за роспуск Госдумы и за сохранение ее. А в дальнейшем, если исходить из характера тенденций, думаю, что поддержка роспуска Думы будет незначительно, но все-таки усиливаться и спустя какое-то время станет преобладающей.
– Растущие недовольство и раздражение направлены в основном против представителей правящей партии? Или же касаются всех думцев, без учета партийной принадлежности?
Это касается депутатов всех думских фракций, чего раньше не наблюдалось. По данным последнего опроса «Как вы оцениваете деятельность депутатов разных фракций?» положительно коммунистов, например, оценивают 25%, негативно – 39%, 36% – ничего не знают об этом. «Единую Россию» положительно, и это самая высокая оценка, 34%, негативно – 38%, 28% – ничего не знают. У «Справедливой России» и ЛДПР – по 18–19% положительно и вдвое больше – от 42 до 45% – негативно оценивают, соответственно остальные просто не знают. Больше всего люди не знают, кстати, о работе эсэров – 40%. Все эти проценты убедительно демонстрируют в целом негативную оценку работы парламента. Показательно отношение более информированной части общества, преимущественно городского сословия, пользующегося Интернетом, на скандальную реакцию депутатов Думы, преимущественно единороссов, на недавнюю критическую публикацию в «Московском комсомольце»: абсолютное большинство (70%) из тех, кто что-то об этом слышал, поддерживает позицию газеты, на стороне депутатов – лишь 11% (хотя, конечно, большая часть опрошенных вообще ничего не слышала об этом, поскольку федеральное ТВ постаралось нейтрализовать эту информацию).
Рост недовольства последнего периода приобретает характер снежного кома, при этом массовое сознание недалеко от того состояния, когда даже рациональные соображения будут отметаться в сторону как не вписывающиеся в общую логику конфронтации, разочарованности и полного отсутствия доверия к власти. А та, в свою очередь, похоже, к этому совсем не готова и не знает, не понимает, как реагировать на такие настроения.