Дискотека на площадке расшатанных ориентиров
Доцент Высшей школы экономики Любовь Борусяк представила на XIV Апрельской международной научной конференции по проблемам развития экономики и общества свой доклад «Социальный запрос на мораль: case Pussy Riot».
Современные россияне чувствуют растерянность в вопросах морали и нравственности. Им сложно разграничить добро и зло, допустимое и недопустимое. Автор обращает внимание на отсутствие авторитетных групп, которые бы задавали ценностные ориентиры. Постмодернистские литература и искусство не помогают справиться с ценностной неопределенностью, принципиально размывая смыслы и не давая нравственных оценок. А в классической литературе больше не ищут нравственных ориентиров из-за явных социально-бытовых отличий жизни героев классических произведений и современных жителей мегаполисов.
Люди, между тем, как отмечает автор, остро нуждаются в морально-нравственных «якорях» и испытывают серьезный диссонанс, не обнаруживая их.
Скандал вокруг Pussy Riot резко активизировал социальный дискурс морального-аморального среди россиян, считает автор. Как она отмечает, для основной части жителей страны, которые следили за этими событиями, акция не была и не стала политической, ее оценивали с религиозных и морально-нравственных позиций. Причем, как оказалось, эти понятия для массового сознания практически идентичны.
Якоря массового сознания россиян: храм, война и мать
Эту идентичность можно увидеть на анализе комментариев тех, кто подписывался в поддержку группы летом 2012 года. Всего подписи в рамках специально организованной акции поставило 50025 человек. Среди людей, оставивших свои подписи, 70% составили мужчины; половина проживает в Москве, 20% в Петербурге, среди остальных большинство составили жители Подмосковья и областных центров, почти все имеют высшее образование. Почти ? составили представители творческих профессий, далее следуют инженеры, преподаватели вузов и научные работники, пенсионеры.
Автор отмечает, что в отличие от сбора подписей в защиту С. Бахминой, среди подписавшихся почти не было жителей ближнего и дальнего зарубежья.
В ходе исследования, описываемого в докладе Л. Борусяк, был проведен анализ 2 тысяч случайно выбранных комментариев, оставленных вместе с подписями.
Как показал анализ, большинство подписавшихся прежде всего были возмущены излишней суровостью наказания, в то время как прямую поддержку акции высказали лишь единицы.
Многие подписанты, несмотря на свое возмущение, обратили внимание на недопустимость проведения подобных акций в храме. «Осуждаю поступок пусей, но тюрьма — это за гранью…», «Это не уголовное преступление. Хотя и отвратительное действие», «Поступок девчонок не одобряю. Но действия власти не одобряю тысячекратно…».
Схожие настроения можно уловить и в результатах опроса Левада-центра (июль 2012 года), в котором менее 8% дали полностью позитивные оценки арт-акции.
Автор делает вывод, что для массового сознания храм — это сакральное место. И это то немногое, «вокруг чего есть общественный консенсус, что не проблематизируется в качестве морального или аморального, причем как верующими, так и атеистами», пишет Л. Борусяк. Она отмечает, что настолько же значимыми категориями в массовом сознания выступают аспекты, связанные с победой в войне.
Светское сакральное и религиозное сакральное— две точки определенности, между которыми полная или почти полная неопределенность, отмечает автор, добавляя, что, пожалуй, близка к сакрализации еще фигура матери, безграничной материнской любви.
Церковь — отдельно, Бог — отдельно
Автор обращает внимание на то, что в комментариях практически отсутствует тема политической цели акции. И это, несмотря на то, что по данным опроса Левада-центра, 19% респондентов полагали, что это была именно антипутинская акция. «Волнующая общество проблема, которую проблематизировал демарш в храме Христа Спасителя, лишь в слабой степени ассоциируется в конкретной персоной», — отмечает автор. В большей степени население волнует вопрос превращения РПЦ в часть государственной машины.
Если со стороны госсистемы, которая не пользуется массовым доверием, жестокость воспринимается, как негативная, но норма, то от церкви ждут другого. «Церковь, как верующие, так и многие неверующие хотят видеть институтом доброты и милосердия, высокой морали и нестяжательства. Именно от нее, как одного из немногих авторитетных для общества институтов, ждут ответа на массовый запрос на моральные нормы», — пишет Л. Борусяк. Если этого не происходит, возникаетболезненная реакция разочарования, объясняет автор. Как она замечает, проявление подобных чувств, как со стороны верующих, так и не верующих объясняется тем, что и те, и другие не видят светских источников образцов морали и нравственности. И те, и другие ссылаются на Библию, где сказано о необходимости прощать врагов.
Автор указывает, что как верующие, так и неверующие пытаются найти выход, разделяя церковное и «божеское», приходя к выводам о том, что есть вера, которая учит добру и умению отличать его от зла и есть церковь — просто организация, просто один из государственных институтов, и от нее ничего подобного ждать не надо.
Квазирелигиозное общество без языка
Анализ комментариев, оставленных в ходе акции в поддержку группы Pussy Riot, не характеризует наше общество как глубоко религиозное, делает вывод автор.Но в ситуации, когда нравственные нормы не задают светские институты, даже люди, позиционирующие себя как принципиальные атеисты, не способны давать оценок событиям, лежащим в морально-ценностной сфере, со светских позиций. Здесь в обществе практически полный вакуум, во многом способствующий росту если не религиозности, то квазирелигиозности населения, замечает Л. Борусяк.
Обсуждения скандала, которые во многом сосредоточились в морально-нравственной сфере, показали, что у общества нет языка для понимания и описания морально-нравственных дилемм, за исключения самых простых, даже примитивных объяснений допустимого-недопустимого, и это, по мнению автора, представляется весьма острой социальной проблемой.
На фоне истории вокруг PussyRiot , когда общество оказалось во многом разочаровано в РПЦ, как в безальтернативном источнике морально-нравственных ориентиров, можно говорить об усилении нравственной дезадаптированности российского социума, считает автор. По ее мнению, общество оказалось в такой ситуации, когда люди пытаются найти четкие нравственные ориентиры, но сами их не вырабатывают и не видят институтов, способных к этому.