Двадцатый век социальном плане прошел под эгидой борьбы за равноправие и в том числе за равноправие полов. Суфражистки и феминистки по всему миру постарались на славу, и плоды их трудов наблюдаются сейчас по всему миру.
В частности, в России активная фаза сексуальной революции наступила после событий 1917 года — это было продолжением так называемой «первой волны феминизма», которая докатилась до России с Запада. Но она закончилась с приходом к власти Сталина, когда женщины вновь стали «закрепощены».
«Вторая волна феменизма», охватывающая уже 60-70-е гг., даже несмотря на то, что «в СССР секса не было», выдвинула СССР на первый план в этой борьбе. По заявлениям экспертов, сложно найти какую-либо другую страну, в которой процент работающих женщин был бы так велик, и процент образованных женщин превышал процент образованных мужчин.
Тем не менее, «сексуальная революция» как будто оказалась незавершенной — в России XXI века все еще можно наблюдать черты патриархальности, пусть даже они завуалированы такими социальными явлениями как «гендерная слепота» (игнорирование социальных гендерных отношений — прим. ред.).
Журналист Арина Холина дает этому явлению такое определение: «Для молодого поколения, некой его части, нет разницы, кого выбирать в партнера, это даже не бисексуальность. Считается, что ты выбираешь себе человека, а не тело».
Оппонентом Холиной в некоторых вопросах выступает Любовь Борусяк, доцент отделения интегрированных коммуникаций НИУ-ВШЭ. По ее мнению, в том, что касается взаимоотношений полов и гендеров, необходимо делать поправку на возраст, ведь современные черты сексуального поведения молодежи в большой степени зависят от увеличения отрезка времени в жизни человека между двумя событиями, где первое — это половое созревание и начало ведения половой жизни, а второе — момент вступления в брак. Но даже после этого модель поведения российской женщины оказывается смешанной. С одной стороны общество наблюдает проявления у женщин традиционно маскулинных черт, с другой она успешно совмещает их с выполнением исключительно феминных обязанностей, принятых в обществах с патриархальным укладом:
«У нас имеет место не эмансипация, а совершенно другого рода явление, а именно вынужденное доминирование женщин в ряде ситуаций, в который они вообще доминировать не собирались. Это кризис мужской роли и в известном смысле маскулинизация роли женщины, пошедшее широко, поэтому в некоторых случая мужчина неважно платит в ресторане или нет, он и в ресторан то ее не поведет, потому что он как бы ее слабее, а женщина как бы сильнее. И слово «как бы» здесь очень важно», — сказал Алексей Левинсон, руководитель отдела социально-культурных исследований «Левада-центра», в эфире программы «Археология» на Финам FM.