Юридическая неопределенность или даже двусмысленность понятий «иностранный агент» и «политическая деятельность», вводимая новыми федеральными законами в правоприменительную практику, открывает широкое поле для судебных злоупотреблений и политических преследований  любых общественных организаций. Постулируемая законом ценностная нейтральность и семантическая инструментальность  этих терминов не выдерживает сколько-нибудь  серьезной критики, что показывают данные массового социологического опроса,  проведенного Левада-центром 21-24 сентября 2012 года по стандартной общероссийской выборке (1600 человек в возрасте 18 лет и старше).  Слово «иностранный агент»  оказывается в одном  ряду общих и хорошо знакомых приемов и клише, используемых  советской пропагандой,  вызывающих у большинства населения привычные негативные ассоциации с идеологической и политической борьбой, подрывной деятельностью враждебных государств, заговором, спецслужбами и т.п. В ходе опроса респондентам было предложено дать ответ на вопрос, как воспринимаются такие слова, как «Европейский союз», «НАТО», «коммунизм», «антисоветский», «национализм», «социал-демократия», «США», «Россия», «капитализм», «глобализация», «иностранный агент». Кроме того, опрошенных попросили  выбрать, с какой из предложенных трактовок понятия «иностранный агент», они готовы согласиться.

Таблица 1

Как Вы в целом воспринимаете слово…

В % к числу опрошенных

Полученные ответы россиян характеризуют  их отчетливо негативное отношение к понятию «иностранный агент» и различным его проявлениям. 62% опрошенных в целом отрицательно воспринимают это слово, считая, что оно означает, прежде всего, —  «шпион, представитель спецслужб другого государства, засланный в страну, разведчик, действующий «под прикрытием» (39%) или «скрытый внутренний враг, действующий внутри России в интересах других стран, «пятая колонна» (22%).

Таблица 2

Что такое  «иностранный агент»?  Как Вы понимаете это выражение?

Самое отрицательное отношение к «иностранным агентам» у мужчин (62%), людей в возрасте от 40 до 54 лет (66%) со средним и средним специальным образованием (64%), среди бедных («не хватает на продукты» ? 73%) и, как это ни странно, среди жителей Москвы (68%) и крупных городов (70%). «Шпионами»  иностранных агентов считают, прежде всего, люди 55-и лет и старше (42%), с образованием ниже среднего (43%), самого низкого потребительского статуса (49%); больше всего сторонников такого взгляда проживает на селе. Однако их немало и среди молодых возрастных групп (33% среди тех, кому от 18 до 24 лет и 41% в группе от 25 до 39 лет), лиц с высшим образованием (35%), материально обеспеченных («могут позволить себе покупку автомобиля», москвичей (40%). Мужчины, люди среднего возраста от 40 до 54 лет (27%), с высшим образованием (26%), среднего достатка («хватает и на одежду» – 23), проживающие в средних городах (29%) в наибольшей мере склонны считать иностранными агентами скрытых внутренних врагов.

Такое распределение ответов вполне ожидаемо, учитывая традиционно негативную окрашенность этого понятия. Результаты опроса показывают, что принятый летом 2012 г. закон «об иностранных агентах» и сопровождавшая его пропагандистская кампания, опираются на взгляды и мироощущение традиционалистского большинства населения. Впрочем, это мироощущение выходит далеко за пределы собственно традиционалистского массива, захватывая и те социально-демографические группы, которые принято считать более модернизированными.

Только 18% опрошенных готовы признать тот смысл этого слова, которой депутаты ГД  декларировали в качестве основного значение понятия, которому надлежит играть роль терминологической нормы. Напротив, у абсолютного большинства россиян (61%) возникают смысловые ассоциации совершенно иного рода:  шпионаж, спецслужбы другого государства, внутренний враг, «пятая колонна», вредительство и т.п. При этом   только 11% опрошенных склонны считать безусловным иностранным агентом «любую общественную организацию, отечественную или иностранную, получающую для своей деятельности в России финансирование из-за рубежа». 

Такое распределение ответов близко к «нормальному» (статистическому «колоколу»), когда побочные или факультативные значения лишь подчеркивают смысловую доминанту – норму значения, которую разделяет большинство носителей языка.

Однако это обстоятельство (принятия в качестве юридической нормы факультативного или побочного значения слова) само по себе свидетельствует о недоброкачественности законодательной нормы или злонамеренности законодателей, сознательно вводящих понятийную многозначность термина для оправдания правоприменительного произвола. Фактически мы имеем дело с ситуацией, аналогичной введению законов «желтой звезды» для евреев в нацистской Германии.

Отношение общественного мнения к деятельности неправительственных организаций более взвешено и не столь очевидно зависит от политической пропаганды и социально-демографической принадлежности опрошенных.

Таблица 3

Как Вы считаете, можно ли считать «политической»  деятельность …?

В % к числу опрошенных

Как ни странно, но среди тех, кто считает иностранным агентом «любую общественную организацию, отечественную или иностранную, получающую для своей деятельности в России финансирование из-за рубежа», относительно больше молодых людей (25-39 лет), лиц с высшим и средним образованием (12% и 13% соответственно), живущих в Москве (15%) с доходами выше средних («можем покупать товары длительного пользования» — 15%). Вместе с тем, только 21% опрошенных соглашается считать «политической» деятельность некоммерческой общественной организации, занимающейся научной, благотворительной и т.п. деятельностью, в то время как 52% не соглашаются с этим утверждением. Относительно большее количество опрошенных (41% против 32%) не согласны с тем, что такую деятельность некоммерческой общественной организации следует считать политической даже в том случае, если она получает финансирование из-за рубежа. Среди тех, кто согласен считать политической деятельность некоммерческой общественной организации, получающей финансирование из-за рубежа, больше молодых людей в возрасте от 25 до 39 лет (41%), лиц со средним специальным образованием (35%), с высокими доходами («можем купить автомобиль» — 42%), проживающих в Москве (42%). Несогласных с таким взглядом больше всего в возрастной группе от 40 до 54 лет (50%), со средним образованием (47%), среди бедных и одновременно тех, кто может покупать товары длительного пользования (по 46%), проживающих в Москве (42%) и средних городах (42%).

Такие данные свидетельствуют, в частности, о поляризации общественного мнения по этому вопросу в Москве. Водораздел при этом проходит, по-видимому, внутри социально демографических групп, а не между ними, как можно было бы предполагать. Необходимо отметить также, что с ответом на два последних вопроса затруднялись от четверти до трети респондентов.

Добавим, что сторонников более подозрительного отношения к иностранным агентам больше всего в электорате В. Жириновского (69%) и В. Путина (62%). Тех, кто считает иностранных агентов шпионами, больше всего среди голосовавших 4 марта за Путина (47%), а тех, кто считает их скрытыми внутренними врагами, больше всего среди голосовавших за Жириновского (36%). Людей, полагающих, что любая общественная организация, отечественная или иностранная, получающая для своей деятельности финансирование из-за рубежа, является «иностранным агентом», относительно больше среди сторонников Г.Зюганова (16%) и, как это ни странно, М.Прохорова (15). Больше всего противников навязываемых властью политических оценок деятельности некоммерческих общественных организаций среди тех, кто голосовал на президентских выборах за С.Миронова (61%). Впрочем, и среди голосовавших за Путина таких больше половины (51%). Среди сторонников Миронова больше всего тех, кто не согласен считать политической деятельность НКО, финансируемую из-за рубежа (53%). Среди поддержавших Путина таких 43% (больше, чем среди голосовавших за Прохорова – 40%).

Татьяна ВОРОЖЕЙКИНА, Левада-Центр