В июле приветствовали возвращение в УК «закона о клевете» 58% россиян, а более 60% положительно отнеслись к принятию закона о регулировании интернета. Еще 45% одобрили закон, требующий от ряда НКО регистрироваться в качестве «иностранных агентов».

Вроде бы сработала старая схема: широкой публике даны благовидные предлоги для принятия жестких мер и тем обеспечена ее поддержка на случай, если такие меры придется принимать. Поддержка широкой публики, в свою очередь, есть аргумент, который можно выставить против публики неширокой, той, которая и является «целевой аудиторией» всех этих акций устрашения. Ей можно объяснить: видите, народ с нами, а не с вами. Это мы, а не вы представляем интересы народа. Подобные разговоры и собственный дух укрепляют. Мол, не одних себя от этих разгулявшихся оппозиционеров защищаем, а всю Россию.

Властителям свойственно отождествлять свой интерес с национальными интересами страны. В обществе со столь прочными традициями самодержавия, как у нас, любой верховный правитель изначально убежден: кто за него, тот за Россию, а кто против, тот подрывает устои нашего государства. Далее эту схему применяет к себе вся правящая корпорация. Ей естественно стараться оградить себя законом: о нас нельзя говорить плохо. Критика в наш адрес будет вредом для страны. И чем больше в ней правды, тем больше вреда. В этом смысле это клевета. Все всё знают, но свои не будут выносить сор из избы. А те, кто публично критикует нас в своем окаянном интернете, поступают как чужие. В этом смысле они (как) иностранные агенты.

Но что-то изменилось в массовом сознании. Пусть описанная схема пока не ушла, но наряду с ней рождается и укрепляется другой дискурс. «Для чего возвращается в УК статья о клевете?» Среди всех электоратов лишь у голосовавших за Путина главный ответ: «Чтобы в полной мере защитить права оклеветанных граждан». Избиратели Жириновского, Миронова, Прохорова настаивают на другом: «Чтобы оградить представителей власти от критики со стороны общества». Знаком момента является не то, что такую разоблачительную интерпретацию слышим от сторонников оппозиционных (в той или иной степени) сил. Новость в том, что и среди голосовавших за действующего президента почти четверть понимает смысл этого шага точно так же. А пятая часть его избирателей сознает, что «черные списки» сайтов нужны, чтобы «блокировать сайты оппозиции».

Для сегодняшнего массового сознания в целом характерно присутствие и старых «ночных» страхов (кругом педофилы и иностранные агенты), и более ясного «дневного» представления о политическом положении. В итоге 34% опрошенных согласны, что составление этих списков запрещенных сайтов «ограничивает свободу слова в России», а 44% таким же ограничением свободы слова считают возвращение закона о клевете. Несогласных с этим столько же — 43%. Неустойчивый баланс — именно такова сегодняшняя ситуация в массовом сознании.