В России сильно вырос спрос на авторитет личности, на людей, которые признаются моральными авторитетами. Предвыборная кампания проявляет этот запрос со свойственными ей искривлениями и ажиотажем, но его природа глубже.
Стандартная практика на президентских выборах — формирование списков доверенных лиц и рекламные ролики того или иного кандидата с участием популярных медиаперсонажей (в основном артистов и спортсменов — в России они возглавляют рейтинги популярности). Схема сделки понятна: политик получает кусочки популярности в разных аудиториях. Медиаперсоны получают от политика кусочек его популярности и, вероятно, гонорар за съемки в ролике. Поскольку много лет находящийся у власти (и контролирующий телеканалы) Владимир Путин одновременно и самый популярный медиаперсонаж, логично, что в списке агитирующих за него людей больше знаменитостей, чем у конкурентов. В идеале предполагается, что медиаперсонажи полностью согласны с политиком идеологически, но это необязательно. Как признался футболист Динияр Билялетдинов в интервью «Газете.ру», «не могу сказать, поддерживаю ли я Путина, во всяком случае, я буду за него голосовать».
На выборах 2004 и 2008 гг. списки знаменитых агитаторов не привлекали большого общественного внимания. Не то сейчас. Попадание в список Олега Табакова или Геннадия Хазанова, ролики «Почему я голосую за Путина» от лица Алисы Фрейндлих и особенно Чулпан Хаматовой вызвали бурю эмоций в интернете. Почему?
Сделки актеров или спортсменов с Путиным можно назвать почти честными: как правило, с его стороны уже оказана некая помощь в финансировании (из бюджета или от госкомпаний) творческих проектов или спортивных федераций. Но получается, что находящийся у власти Владимир Путин покупает будущие голоса творческой интеллигенции за счет налогоплательщика. Более того, в случае с поддержкой благотворительного фонда «Подари жизнь» (Чулпан Хаматова — его соучредитель), помогающего детям, больным лейкемией, возникает новая коллизия. Тут медиаперсоны лоббируют финансирование проекта, относящегося к сфере общественного блага, за которую должно отвечать государство. То есть выходит, что премьер тратит средства налогоплательщика на дело — но в ручном режиме выбирая тех лоббистов благого дела, которым стоит помочь.
Но на самом деле не это вызвало яростные споры в интернете. В обществе, которое стало идеологически подвижным и активным, в котором наметился раскол по нескольким важным вопросам (и вопрос одобрения власти один из них), резко выросла роль лидеров мнений, моральных авторитетов. Моральные авторитеты — это такие люди, про которых известно, что они независимы, совершают одобряемые обществом поступки и, как говорит директор «Левада-центра» Лев Гудков, являются носителями правильного высказывания.
И путинские пиарщики это отличие от прошлых кампаний четко поняли, поэтому и был запущен проект агитационных роликов с участием людей, обладающих в обществе достаточно большим моральным авторитетом: сегодня недостаточно купить кусочек медиапопулярности, надо купить кусочек авторитета. Получится или нет — другой вопрос. Аудитория, которая боготворит Чулпан Хаматову, одновременно критически настроена по отношению к Путину. Аудитория, которой нравится Путин, не заметит Хаматову в череде других агитаторов.
Кстати, и выбор протолидеров протестного движения, людей не из политики, тоже говорит о растущем запросе на моральные авторитеты. Борис Акунин, Алексей Навальный, Дмитрий Быков, Ольга Романова, Леонид Парфенов и другие известны каждый своими поступками, позицией и высказываниями, которые многие считают правильными. При таком запросе новые моральные авторитеты скоро выкристаллизуются. Станет ли нынешнее отношение к Владимиру Путину решающим или одним из решающих факторов в этом процессе? Необязательно, хотя роль этого фактора в последнее время явно выросла.