Л.Седов

РЕЗУЛЬТАТЫ ИЮЛЬСКОГО ОПРОСА ВЦИОМ

(ОПРОШЕНО 1600 РЕСПОНДЕНТОВ В 40 РЕГИОНАХ СТРАНЫ)

Июль прошел под знаком событий, связанных с наступлением правоохранительных органов на ЮКОС, которые большинство политологов истолковали как начало большой войны бюрократии и ее «передового отряда»-«силовиков» — против бизнеса. А обрамлением месяца послужили два мощных теракта — в Тушине и в Моздоке, еще раз продемонстрировавшие безысходный, тупиковый характер войны в Чечне. На самом деле и война с ЮКОСом, и война в Чечне — это два фронта одной войны, ведущейся силовыми структурами государства против модернизирующейся России. И не важно, какие погоны на плечах у «героев» этой войны — военные или прокурорские. И тех и других объединяет державническо-«патриотическая», антибуржуазная, антизападническая ментальность, толкающая страну в прошлое, во времена политического и экономического застоя и холодной войны. Те, кто ведут эту войну, рассчитывают на широкую общественную поддержку, исходя из интуитивного знания социально-психологических особенностей российского населения. Широкое распространение получил миф о почти поголовной поддержке народом идеи пересмотра результатов приватизации. Однако дело обстоит не столь однозначным образом.

Отношение к приватизации и к делу ЮКОСА.

Большинство россиян (но отнюдь не абсолютное) действительно полагают, что пересмотр итогов приватизации был бы полезен экономике России, но при этом нанес бы вред политической обстановке в стране. Вот как выглядят ответы на соответствующие вопросы:

«Как вы думаете, пересмотр результатов приватизации 90-х годов пошел бы сейчас в целом на пользу или во вред экономике России?»

На пользу  — 48%

Во вред  — 39%

Затруднились – 21%

«Как вы думаете, пересмотр результатов приватизации 90-х годов пошел бы сейчас в целом на пользу или во вред политической обстановке в России?

На пользу  — 33%

Во вред  — 41%

Затруднились – 27%

Анализ ответов показывает, что порядка 15% населения России симпатизирует идее пересмотра приватизации в интересах экономики, и одновременно осознают политическую опасность такого шага. Особенно характерно такое осознание политической опасности для избирателей.

Так или иначе, две трети россиян согласны с полным или частичным пересмотром итогов приватизации. Однако за полное возвращение государству всей приватизированной собственности, за национализацию, высказываются 37% опрошенных. Еще 31% придерживаются того взгляда, что пересмотр должен быть произведен в случаях доказанности нарушений закона при ее проведении. (Собственно это и инкриминируется ЮКОСУ). Пятая часть населения полагает, что вопрос о реприватизации поднимать вовсе не следует).

Немногие опрошенные полагают, что отобранные у «олигархов» богатства достанутся «народу» (10%) или «государству» как некоему положительному целому (24%). Большинство же не питает таких социалистических иллюзий и отвечают, что богатства эти перейдут в руки других «олигархов» (31%), чиновников, бюрократов (23%), преступных групп (18%) или просто утратят свою ценность (4%).

Каждая из этих групп носителей таких суждений имеет свои характерные особенности, на  которых полезно остановиться. Те, кто осознает опасность обесценивания богатств при их переделе чаще намерены голосовать за Путина, но не считают его влияние на положение дел в стране сильным (скорее, средним). Из партий они предпочитают СПС, но часто голосуют и против всех. И конечно же они наиболее решительно заявляют, что вопрос о пересмотре поднимать не следует.

Тем, кто полагают, что собственность достанется другим «олигархам», чаще свойственно высказывать и суждение, что в отдельных случаях проводить перераспределение надо, но не проводя национализацию и сознавая, что национализация не пойдет на пользу экономике и политической ситуации в России, а такие ситуации, как история с ЮКОСом, ухудшают имидж России в мире, а целью своей имеют пиар или представляют собой драку между разными политическими кланами.

Мнение, что перераспределенное имущество перейдет бюрократам, чаще присуще жителям малых городов, относящим себя к нижней части среднего слоя, часто жалующимся на ухудшение положения с выплатами зарплат, но в целом оптимистично оценивающим экономическую ситуацию (в частности, не ожидающим повторения кризиса 1998 года). Этому суждению почему-то часто сопутствуют мнения, выдержанные в антизападном и державническом ключе, настроения античеченского (и антигрузинского) характера.

Носители суждений о перераспределении в пользу криминала чаще встречаются в средних городах, среди сторонников Жириновского (и противников СПС). Это люди, считающие, что правительство плохо защищает зарубежных русских, что оно мало уделяет внимания индексации зарплат и других выплат, что стране еще долгие предстоит изживать последствия кризиса 1998 года.

Обобщая приведенные выше наблюдения, можно констатировать, что полная деприватизация находит поддержку примерно у двух из пяти жителей России. Примерно столько же обнаруживают свое негативное отношение к бизнесу вообще:

»Как вы считаете деятельность российских бизнесменов и предпринимателей идет сейчас в целом на пользу или во вред России?»

На пользу  — 45%

Во вред  — 39%

Затруднились  — 16%

(Нужно сказать, что отношение несколько изменилось в положительную сторону по сравнению с тем, что было три года назад: тогда соотношение «на пользу/во вред» было 40:45).

Что касается конкретной ситуации с ЮКОСом, то менее 30% респондентов приписывают этой операции положительный, с их точки зрения, смысл:

15% считают, что она действительно связана с финансовыми махинациями руководства компании и не имеет отношения к политике (чаще так думают сторонники «Единой России»);

11% полагают, что это — начало масштабной акции против «олигархов»

(так с  одобрением отвечают многие сторонники КПРФ и с неудовольствием многие сторонники СПС);

4% видят в этом меру по ограничению влияния «нерусского» капитала

Лежат сомнительные мотивы, представления о том, что в основе нападения на ЮКОС, весьма многочисленны. Предвыборной пиаровской акцией или действием, продиктованным стремлением «отвадить» бизнес от участия в политике, назвали эту операцию 18% (чаще это люди 50 – 59 лет, из электоратов СПС и «Яблока», а также сельские жители). Еще 18% считают все это эпизодом борьбы между политическими кланами, (дающие такой ответ более склонны голосовать против всех партий).

В целом, если говорить о пиаровской составляющей нападения на ЮКОС (а она, безусловно, не единственная и не главная), ее также нельзя считать удавшейся, о чем свидетельствуют ответы на следующие вопросы:

»Нынешнее развитие дела ЮКОСа ведет к улучшению или к ухудшению политической обстановки в России?»

к  улучшению — 20%

к  ухудшению — 30%

затруднились  — 50%

»Нынешнее развитие дела ЮКОСа ведет к улучшению или к ухудшению представлений о России в развитых странах Запада?»

к  улучшению — 16%

к  ухудшению — 36%

затруднились  — 48%

Естественно, что об ухудшении и политической обстановки, и имиджа России чаще всего говорят сторонники СПС и «Яблока».

При этом «Народная политология» дает следующий прогноз развития событий:

28%  — власть и руководители концерна «договорятся» между собой, и дело будет «спущено на тормозах» (мнение, распространенное в электорате СПС);

17%  — власть, прокуратура продемонстрирует силу, и этим все кончится (часто также избиратели СПС);

11%  — под нажимом российских «олигархов», политической и бизнес-элиты зарубежных стран власти придется уступить и отказаться от судебных преследований (часто с сожалением так отвечают сторонники КПРФ).

Трагический для ЮКОСА исход (разгром, продажу, национализацию, бегство Ходорковского за  рубеж) предвидят всего 8%.

Примерно столько же респондентов (38%) затруднились высказаться и по поводу того, какую позицию во всей этой истории занимает Путин. Впрочем, его роль не ясна не только «народной политологии», но и большинству профессиональных политологов. Среди опрошенных же 37% убеждены, что прокуратура выполняет поручение Путина (в электорате СПС — 50%). Версию согласно которой прокуратура действует самостоятельно, на  свой страх и риск, поддерживает четверть населения.

Рейтинги политиков и партий.

На рейтинге Путина история с ЮКОСом отразилась скорее положительно. За счет тех, кто усматривают в наступлении на «олигархов» инициативу Путина и целиком одобряют эту акцию, на 4 пп. по сравнению с началом года уменьшилось число тех, кто не поддерживает действия Путина (15% в январе, 11% сегодня). По сравнению с маем укрепился имидж Путина как политика, оказывающего очень сильное или сильное влияние на происходящее в стране — 42% (33% в мае) и на 10 пп. уменьшилась доля считающих его влияние слабым — 12% (22% в мае).

Оценивая достижения Путина за истекшее четырехлетие, россияне в большинстве своем усматривают их главным образом в укреплении международных позиций России (соотношение успешно / неуспешно — 65/ 29), в наведении порядка в стране (55/42; отказывают ему в  этом, главным образом, голосующие за КПРФ или против всех партий, люди в возрасте 60 – 69 лет) и в защите демократии и политических свобод граждан (50/41). Отрицательный баланс отмечается в разгроме чеченских боевиков (30/65), в политическом урегулировании в Чечне (27/65) и в подъеме экономического роста и благосостояния (43/ 53). Впрочем, по сравнению с ноябрем 2002 года можно наблюдать известный прогресс  — соответствующие соотношения тогда были — 19/74, 16/74 и 33/62.

Весьма знаменательны данные о том, как россияне представляют себе социальную опору Путина.

«На какие слои опирается, на ваш взгляд, Владимир Путин?»

 
• «силовики»: работники спецслужб, армии, МВД — 51%
• «олигархи, банкиры, крупные предприниматели — 27%
• ближайшее окружение Ельцина, «семья» — 24%
• государственные чиновники, бюрократия — 21%
• «директорский корпус»: руководители крупных предприятий – 20%
• «средний класс»: люди с хорошим достатком — 19%
• «простые люди»: служащие, рабочие, труженики села  — 15%
• культурная и научная элита — 9%
• интеллигенция  — 8%
• все без исключения  — 7%
• «люмпены»: нищие, опустившиеся люди — 0,4%
• затруднились — 11%

Показательно явное преобладание в этом перечне «силовиков». Можно отметить, что в марте 2002  года в вопросе с несколько другой формулировкой — «Интересы каких слоев населения выражает Путин?» — «силовики» получили 33%, а остальные позиции точно такого же списка остались на том же уровне (несколько сбавил, с 23% до 19% «средний класс»). Опора Путина на «силовиков» отмечается во всех электоратах, но особенно подчеркивается избирателями СПС, на «олигархов» — избирателями «Яблока», на  «семью» — в электорате КПРФ, а в электорате «Единой России» много упоминающих «средний класс» и «простых людей».

За  последнее время ни рейтинг президента, ни его имидж не претерпевают сильных изменений. Единственная имиджевая «прибавка», которую удалось уловить — это выход на 2-е место в перечне положительных качеств Путина «умения связно излагать свои мысли» (35% упоминаний; раньше этот показатель не поднимался выше 31%). На первом месте в перечне стоит «сдержанность, рассудительность» (41%), а вот «активность, энергичность», занимавшая главное место в начальный период президентства, потихоньку идет на убыль.

История с ЮКОСом пока не обрела в глазах населения, достаточной ясности и не принесла определенных дивидендов (или убытков) ни Путину, ни «единороссам». В целом и  положение партий, и рейтинги лидеров остались на уровне предыдущего месяца. Разве что колеблющийся рейтинг Лужкова снова вернул его в клуб «шестерочников». Более существенное значение имеет тот факт, что впервые в клуб «шестерочников» попал Грызлов, и в этом можно усматривать определенный пиаровский успех акции по разоблачению «оборотней», следствие решения, признавшего позицию Грызлова как «лидера партии, но не члена» и его частого присутствия на экране по всем этим поводам. Достиг Грызлов и положительного баланса в рейтинге одобрения — 45/41, что лучше, чем рейтинг Касьянова (42/47), хотя число не одобряющих деятельность последнего сократилось за прошедший месяц на 3 пп. Несколько улучшилось и соотношение мнений относительно способности правительства улучшить в ближайшее время положение в стране: в мае ответы «сможет» / «может быть да, может быть нет» / «не сможет» распределялись как 22 / 25 /49, а сегодня как 20 / 34 / 41. Что касается дела «оборотней», то в целом оно повысило репутацию Грызлова. Только один из пяти опрошенных верит в то, что эта акция означает начало решительной борьбы с коррупцией и взяточничеством; треть опрошенных считают ее рекламной кампанией, а каждый третий из десяти — эпизодом в борьбе за власть различных клик. Данные об электорате «Единой России» позволяют видеть, как за последний месяц укрепились позиции Грызлова в самой этой партии.

Рейтинг доверия политическим лидерам в электорате «Единой России».

В положении основных партий — соперников на электоральном поле битвы крупных изменений не  произошло. Разве что ЛДПР приблизилась к роковому 5-процентному барьеру. Однако можно обратить внимание на относительный успех двух миноритарных партий — Партии возрождения России и АПР. Электорат обеих впервы достиг 3%, вплотную приблизившись к СПС с ее 4%. Если характеризовать в нескольких словах особенности электоратов этих партий, то можно сказать, что обе они нацелены на «откусывание» части избирателей у КПРФ. Электорат АПР вбирает политизированную часть сельских избирателей. Особенно успешна АПР на юге. В электорате сохраняется известное почтение к Зюганову (15%), но основное доверие, как и в других миноритарных электоратах, отдается Путин (65%), лидер же партии Лапшин пользуется доверием всего 8%. Отмечается повышенное доверие к И. Иванову (8%) и к Лужкову, за которого могли бы проголосовать как за президента страны 5% «аграриев».

Электорат «Возрождения России» отличают симпатии к «патриотам» как политической силе. Наибольшим влиянием партия пользуется в больших городах Урала, среди избирателей, считающих, что нынешняя власть не сможет улучшить ситуацию в стране, но в оппозиционность Зюганова веру потерявших (доверие Зюганову — 16%, Селезневу — 28%, Путину — 52%). Другие популярные в электорате фигуры — Тулеев, И. Иванов, Рогозин, Лукашенко и, как ни странно, Волошин. На гипотетических президентских выборах «в ближайшее воскресенье» 48% «возрожденческого» электората набирает Путин, 10% — Зюганов, 8% — Селезнев, 7% — Тулеев, 6% — Глазьев.

Теракт в Тушине и отношение к ситуации в Чечне.

Удивительным образом реакция на теракт в Тушине в высшей степени отлична от той, что отмечалась после событий на Дубровке. Если тогда имел место резкий всплеск воинственных настроений (соотношение продолжение войны / переговоры сразу поменялось с 34  / 57 на 48 / 43), то после Тушина это соотношение поменялось незначительно (с 23 / 61 в июне на 28 / 57 в июле). Более того, за лозунг «Немедленно прекратить войну в Чечне!» высказались 70%, а против только 18%. Нельзя не отметить, что в июле зафиксировано резкое снижение числа людей, отстаивающих необходимость воспрепятствовать отделению Чечни любыми средствами, и увеличилась доля тех, кто приветствовал бы такое развитие. Вот как выглядят соответствующие данные за весь период второй чеченской войны и в сравнении с мнениями, зарегистрированным в хасавюртовском 1996 году:

Как вы относитесь к возможности отделения Чечни от России?

Правда, цена такого миролюбия довольно сомнительна. При том, что огромное большинство в той или иной мере готово признать или даже приветствовать отделение Чечни, за переговоры с боевиками в ответ на теракты выступают всего 13%. Мнение 57% о том, что следует начать мирные переговоры, видимо, столь же неопределенно в плане адресата таких переговоров, как и политика, проводимая российскими властями. Одновременно со стремлением к переговорам 61% опрошенных выступают за усиление борьбы с «боевиками», проведение массовых «зачисток»; 14% полагают, что проводимая ныне политика вполне удовлетворительна, и ее надо продолжать, невзирая на провокации. Правда, в то, что в Чечне идет процесс мирного урегулирования верят только 22%. Это несколько больше, чем в 2002 году (13%). Основная масса респондентов (67%) полагает, что там продолжается противостояние, идет партизанская война (в 2002  году так считали 76%). Курс на уничтожение боевиков «в их норах», провозглашенный Путиным, считают единственным способом покончить с боевиками 34%; 15% полагают, что теракты будут продолжаться, пока не погибнут все «шахиды» — смертники.

Четверть населения думает, что при любом развитии событий мы обречены на угрозу терактов и 23% испытали в связи со взрывом в Тушино чувство страха, незащищенности. Очень боятся оказаться жертвами терактов или того, что жертвами станут близкие, 34%; в какой-то мере опасаются этого 46% и только 19% не испытывают таких опасений. В способность спецслужб и МВД защитить население верят 29% и не верят 63%. В  связи с событиями в Тушине 28% испытали раздражение по поводу властей, которые начали войну в Чечне и не могут совладать с ответной волной террора.