Среди голосовавших за Путина встречаются все эти мнения, но все же более высок удельный вес представлений о нем как о выразителе интересов “простых людей” (24%) и интеллигенции и культурной элиты (23%) и реже встречаются отсылки к связям с “семьей”. Последнее обстоятельство вообще служит главным “вменением” Путину — на него указывает четверть россиян в вопросе о том, чем им все же не нравится Путин.

Ельцин, “семья”, эпоха Ельцина.

Контраст путинского периода по отношению к эпохе Ельцина — это один из краеугольных камней, на которых держится высокий рейтинг президента. Без малого 70% россиян считают, что эпоха Ельцина принесла стране больше плохого, чем хорошего, и только 14% думают противоположным образом. Свое отношение к Ельцину определяют как положительное только 10% граждан России, как отрицательное — 64% (34% — как нейтральное). Половина опрошенных считает, что Ельцина нужно привлечь к ответственности за незаконные действия и злоупотребления, допущенные им в годы пребывания у власти. (Думается, что, проводись опросы в эпоху другого великого сокрушителя традиций Петра I, столько же русских людей согласились бы с тем, что тот “антихрист”).

Люди, положительно относящиеся к Ельцину и его эпохе, чаще встречаются отнюдь не в Центральном округе и самой Москве, некогда провозгласившей его вождем, а в Приволжском и Дальневосточном округах. Это, как правило, хорошо адаптированные граждане, уверенные в своем будущем и будущем своих детей. Они положительно относятся не только к Ельцину, но и к Горбачеву, и к Путину, не считая их ельцинскими антагонистами. Главный противник для них — коммунисты, и в этом смысле они являются продолжателями главного конфликта ельцинских времен. Путин в их глазах не порывает с ельцинской эпохой, а движется в том же русле, выражая интересы “среднего класса” и интеллигенции. Пожалуй, только в чеченском вопросе, в особенности, в том, что касается объективности освещения положения в Чечне, можно усмотреть признаки недовольства нынешним курсом.

Но это — мнение меньшинства. Большинство же, как видим, настроено резко отрицательно и ждет от Путина отмежевания от “семьи”. Тень, отбрасываемая “семьей” на “светлый облик” ВВП, не может не беспокоить его “обликмейкеров”, а народные настроения придают смелости ведущим наступление на позиции “семьи” так называемым “питерским чекистам”. До последнего времени борьба ведется с переменным успехом и на разных фронтах (Красноярский край — победа “питерских”, “Славнефть” — “семейных”). Но еще до выборов в Думу Путин должен будет определиться и сделать свой выбор. Открытая поддержка “питерских” сопряжена для него с риском возникновения коалиции недовольных центром регионов и ФПГ при мощном финансовом участии Б. Березовского и скрытых симпатиях к ее участникам ряда членов правительства, включая самого М. Касьянова. Любопытно, что возможности Березовского далеко не недооцениваются общественным мнением. Треть опрошенных полагают, что он может сильно “попортить кровь” нынешней власти политическими интригами, компроматом; каждый десятый считает, что ему под силу организовать влиятельное оппозиционное общественно-политическое движение.

Рейтинг премьера и правительства.

Положение премьера выглядит внешне благополучно. Он делит с Зюгановым третье-четвертое место на шкале доверия (13%), имеет положительный баланс одобрения / неодобрения — 46%/44% (правда, уступающий соответствующему балансу губернаторов — 51%/43%) и имеет за спиной поддержку примерно 300 тысяч верных поклонников, отдающих ему предпочтение перед Путиным (чаще это жители северо-западного региона старше 60 лет, собирающиеся голосовать за “Единую Россию”). Вместе с тем, нельзя не отметить, что 44% неодобрения — это рекордно плохой результат за все время пребывания Касьянова во главе кабинета. Сам кабинет в целом имеет вовсе отрицательный баланс — 41%/54%. Трудно сказать, чем объясняется увеличение числа отрицательных оценок на 8 пп. у премьера и на 6 пп. у правительства именно за последний месяц. Данные опроса показывают, что наибольшую убыль премьер потерпел в Уральском округе, в возрастной группе 50 – 59 лет, среди избирателей Жириновского. Претензии же к правительству устойчиво возрастали на протяжении года главным образом по трем позициям, касающимся падения производства, борьбы с преступностью и личной безопасностью граждан (на недостаточность борьбы с преступностью чаще указывают избиратели Явлинского в северо-западном регионе). Основные претензии россиян к деятельности правительства в их динамике за 2002 год можно видеть в помещенной ниже таблице:

(в % к числу ответивших; жирным шрифтом отмечены те позиции, где наблюдалось последовательное нарастание претензий, курсивом — ослабление претензий)

Несколько печальное для Касьянова завершение года пока не говорит о его скорой отставке. А вот реорганизация правительства, в том числе и по причине его низких оценок со стороны населения, кажется, назревает. И в первую очередь, это, видимо, коснется силового блока, минсельхоза и транспортных министерств (слияние и реформа ж.д. монополии).

Дела партийные.

В декабре, по сути, был дан старт гонке предвыборной кампании парламентских выборов, намеченных на декабрь 2003 года. Стартовые позиции основных претендентов имеют следующий вид: (от числа намеренных участвовать в голосовании; в %)

“Единая Россия” — 27

КПРФ  — 27

ЛДПР  — 9

Женщины России – 8

“Яблоко”  — 7

СПС  — 5

С неутешительным для себя результатом заканчивают год обе демократические партии — СПС и “Яблоко”. И та, и другая находятся у опасной 5-процентной черты, причем СПС за один последний месяц потеряла половину своего электората. Трудно сказать, чем вызван такой отток. Однако, в данных опроса заметно, что чаще это происходит за счет женщин от 25 до 40 лет, принадлежащих к высокостатусным группам общества и склоняющимся к тому, чтобы уклониться от участия в выборах или проголосовать против всех партий (но участвовать в президентских и голосовать за Путина). В связи с относительным помолодением и помужанием электората СПС в нем несколько усилился воинственный дух в отношении Чечни — 43% высказываются за продолжение военных действий и 47% за мирные переговоры (в ноябрьском электорате соотношение было 38/51). Необходимо заметить, что на сегодняшний день наиболее миролюбивыми выглядят не электораты СПС (идентичному в этом отношении электорату “Единой России” с ее соотношением 42/49) или “Яблока” (31/50), а КПРФ (33/59) и ЛДПР (32/60). Характерно, что настроения избирателей ЛДПР имеют мало общего с воинствующими высказываниями своего лидера.

Чеченская война.

Воинственный пыл, пробужденный в российском населении событиями на Дубровке, в декабре пошел на убыль. За продолжение военных действий высказались 36% опрошенных и 33% считают действия российских войск в Чечне успешными, за начало мирных переговоров — 56% и 58% не видят успехов в действиях военных. В случае больших потерь к сторонникам переговоров добавляются еще 11%, и неизвестно пока, какое впечатление произвел взрыв здания правительства в Грозном. У преобладающего большинства (63%) военные действия в Чечне вызывают тревогу и только 7% выражают восхищение и удовлетворение действиями армии; 15% испытывают чувство стыда и один из десяти ответивших относится к сообщениям из Чечни равнодушно. Достаточно жесткими и решительными называют действия “силовиков” в Чечне 18%, 48% взывают к большей жесткости и решительности, а 16% полагают, что они слишком жесткие и поспешные (москвичи, избиратели Явлинского). Что же касается вообще способности российских властей покончить с террористами и защитить население России от новых террористических актов, то в это верят всего 19% опрошенных, а три четверти на это не рассчитывают.

Данные декабрьского опроса со всей очевидностью показывают, что принятый президентом курс на решение чеченской проблемы путем референдума и выборов не пользуется большим доверием у российского населения. Только 18% полагают, что эти меры будут способствовать политическому урегулированию в Чечне. Ровно столько же считают, что наилучшим способом урегулирования была бы договоренность с противоборствующей стороной о прекращении огня, и опять-таки 18% уверены, что политическое урегулирование может наступить только в результате признания фактического отделения Чечни от России. За широкое участие в контроле за соблюдением мирных договоренностей международных организаций высказываются 10% (часто эти “космополиты” являются представителями высокостатусных групп, которых не устраивает никто из нынешних претендентов на президентский пост, включая Путина).

Еще с меньшим доверием относятся россияне к получаемой через СМИ информации о Чечне. Только 12% называют ее объективной, обстоятельной, помогающей разобраться в ситуации; 36% считают ее необъективной, скрывающей реальные проблемы и потери и еще 42% говорят о том, что она поверхностна и не дает ясного представления о происходящем.

Подобное скептическое представление о своей собственной осведомленности относительно происходящего в Чечне не мешает 80% россиян высказать свои суждения о деле полковника Буданова, причем половина из них готова полностью его оправдать. В том, что он вообще ни в чем не виноват и предъявленные ему обвинения не имеют под собой почвы, убеждены 22% и еще 17% считают, что его поступки оправданы обстоятельствами военного времени, и что даже снисходительная отправка на принудительное лечение является неправильным решением. Справедливым решение суда считают только 8% (избиратели Явлинского, принадлежащие к категориям с высоким статусом); 17% считают его способом избавить полковника от более сурового и заслуженного наказания и еще 17% высказывают мнение, что версия невменяемости была выдвинута с целью защиты репутации российской армии. Не меньшим скепсисом проникнуты и высказывания о смерти в заключении Радуева: только 26% верят официальной версии о том, что смерть наступила естественным путем, а 46% считают ее насильственной.

Еще раз о ксенофобии.

Готовность 40% россиян вступиться и отстаивать невиновность полковника Буданова — лишь одно частное проявление племенного ксенофобического сознания, согласно которому может быть оправдано любое непристойное поведение “своего”, если оно направлено на “чужого”. Россияне не скрывают своих негативных чувств по отношению к проживающим рядом с ними выходцам из южных республик. О том, что эти люди вызывают у них неприязнь, заявляют, 28% опрошенных, раздражение — каждый четвертый, 4% говорят о страхе. Правда, есть много и таких, кто сообщают об отсутствии “особых чувств”, а 8% питают к южанам уважение и симпатию. Кавказцы держат пальму первенства по степени вызываемых ими негативных эмоций, и 59% россиян приветствовали бы запрет на въезд на территорию их проживания жителей Кавказа, против таких мер только 29% (резко против — 7%; избиратели Явлинского, жители Дальнего Востока).

Как известно, уровень ксенофобии хорошо измеряется посредством классического вопроса социологов: “Как бы Вы отнеслись к тому, что Ваш близкий родственник (дочь, сын, внук) вступил в брак с [представителем такой-то национальности]”? В помещенной ниже таблице обобщены ответы на этот вопрос, полученные в декабрьском опросе:

Бросается в глаза, что традиционный для России антисемитизм уступил место антикавказским и антиазиатским проявлениям, хотя и сохраняет достаточно явно выраженные позиции. Наименьшим антисемитизмом страдают жители Северо-западного округа и избиратели “Яблока”.

В свете приведенных данных совершенно естественным выглядит распределение ответов на вопрос: “Как Вы относитесь к идее “Россия для русских“”? Что ее неплохо было бы осуществить, отвечают 38%; целиком ее поддерживают и считают, что ее давно пора реализовать, 16%; отрицательно воспринимают этот лозунг, находя его фашистским, 26%; 10% отвечают, что их это не интересует, и еще 8%, что над этим не задумывались (относительно чаще так отвечают москвичи из тех, что голосуют против всех партий).

Отношения со странами СНГ.

Из помещенной ниже таблицы можно видеть, как менялось восприятие отношений между Россией и другими странами СНГ от преимущественно напряженных в годы ельцинского правления к нормальным в первые годы правления Путина и затем к похолоданию в нынешнем году.