Баланс одобрения и неодобрения деятельности институтов исполнительной власти и отдельных руководителей

Наибольший выигрыш в плане одобрения выпал, как полагается, на долю В. Путина, прибавившего к своему и без того высокому показателю целых 8 пунктов и снизившему на 5 пунктов неодобрение, в результате чего его баланс (76%/18%) вплотную приблизился к рекордным показателям января — февраля 2000 года. Вслед за Путиным, наиболее одобряемой властной институцией в России выступают губернаторы с положительным балансом 57%/31%, также претерпевшем в январе солидное изменение к лучшему (в декабре было 50%/37%). Как ни странно, но наилучший баланс губернаторов, 66%/28%, наблюдается в замерзающих регионах Сибири и Дальнего Востока; впрочем, там же отмечаются наихудшие показатели у М. Касьянова и правительства в целом — видимо, все-таки главный источник неблагополучия усматривается в федеральных властях.

В целом же по стране и Касьянов, и правительство получили в январе прибавку одобрения — первый 4, второе 5 пунктов. Любопытно, что точно такой относительно благоприятный баланс, 43% / 44%, правительство последний раз имело именно в январе 2000 года. Но еще более любопытно то, что эта высокая оценка пришлась в этот раз на момент, когда в деятельности правительства обнаружились зияющие пробелы и несообразности. Хваленый бездефицитный бюджет оказался бюджетом, поставившим страну на грань нового дефолта. Компромиссный Налоговый кодекс с первых же шагов выявляет свое несовершенство. В бюрократических дебрях ведомственных согласований глохнут грефовские законопроекты по дерегулированию экономики. Не восстановленной и не реформированной остается банковская система, нервная система экономики, без которой та обречена пребывать в параличе. Внутри самого правительства и между правительством и президентской администрацией возникли и выплеснулись наружу противоречия.

Примеры подобного рода, ставящие вопрос о дееспособности нынешнего кабинета, можно множить до бесконечности. И похоже, что его существование не продлится далее начала весны. Но страна пока не заметила этих обстоятельств и дает деятельности правительства и его главы свое добро. Наихудший баланс оценок фиксируется в информированной Москве (32% / 46%) и мерзнущей Сибири (34%/ 50; кузбасские сторонники А. Тулеева — и вовсе 21% / 66%); наивысшую же степень одобрения демонстрируют старики старше 70 лет (49%/ 34%) и сельские жители (51%/ 35%).

Пока же наиболее острые сигналы относительно неадекватности правительства столичных бухгалтеров и “опытных переговорщиков” исходят от видных экономистов А. Илларионова и М. Делягина (“последний год безнаказанной глупости”), от идеолога крупного бизнеса Л. Черного, призывающего к теснейшему союзу между российской властью и бизнесом и намекающему власти, где ей черпать резервы обновления своего экономического аппарата (приводимое в пример назначение в США министром финансов президента алюминиевого гиганта АЛКОА Пола О’Нила).

Скорее всего, именно среди топ-менеджеров поднявшихся в условиях кризиса предприятий, завязанных к тому же на мировую систему хозяйствования, и придется Путину искать замену нынешнему правительственному составу. Но для этого ему придется “опустить” в глазах общественного мнения покуда еще неплохо оцениваемое правительство Касьянова и самого премьера.

Проблема выплаты долгов и иностранных инвестиций

Характерно, что отказ правительства выплачивать внешние долги в согласованные с зарубежными кредиторами сроки может не только не повредить репутации правительства в глазах общества, но и способен даже укрепить ее. В этом вопросе только 31% опрошенных высказались за неукоснительное выполнение долговых обязательств; 49% поддержали идею выплаты только при условии наличия для этого средств в бюджете и 10% выступают за полный отказ от возврата долгов. Что же касается “советских” долгов, то тут за отказ голосуют 31% респондентов (особенно сторонники “Отечества”), 38% придерживаются позиции бюджетных денег и только 15% («“правые») признают необходимость этих выплат в установленные сроки. Предложение расплачиваться с внешними долгами акциями государственных предприятий нашло поддержку лишь 11% населения, в то время как 26% отнеслись к этому скорее отрицательно и 45% резко отрицательно. Что любопытно, так это то, что при всем том 40% опрошенных согласны с тем, что появление западного капитала в России пошло бы на пользу экономике страны, и 42% усматривают в этом вред; против продажи иностранцам акций — таких 29%.

Разумеется, отношение к внешним долгам тесно увязано с тем, как вообще россияне к Западу и перспективам своих отношений с ним. Твердокаменных антизападников, считающих, что России необходимо дистанцироваться от Запада, в стране набирается всего 14% (относительно больше их в числе престарелых сторонников Зюганова). За налаживание взаимовыгодных связей с Западом выступают три четверти россиян; 68% полагают, что для России очень важно интегрироваться в мировую экономику; по данным августовских опросов 54% считают, что следует стремиться к вступлению Европейский союз и даже за сотрудничество, или вовсе за вступление — в НАТО — высказываются 36% опрошенных.

Здесь надо заметить, что, говоря о сотрудничестве с Западом, граждане России имеют в виду, прежде всего, Западную Европу, приоритетность которой во внешней политике страны отстаивают 49%, в то время как приоритетность США отмечается только в 31% ответов. В этом различении находит отражение внешнеполитический курс российского руководства, часто ошибочно отталкивающийся от желания “вбить клин” между США и Европой и преувеличивающий существующие между ними противоречия.

В массовых представлениях россиян просматриваются и другие несообразности, говорящие об отсутствии в головах реальной картины относительно тех принципов и оснований, на которых можно строить отношения с Западом. Это уже было в видно выше, в вопросе о долгах. Заметно это и в отношении к восстановлению членства в ПАСЕ. При всем стремлении стать европейцами только 37% опрошенных считают, что России важно возобновить это членство, 30% же, пребывая в позе обиженных, таковую важность не признают или не осознают.

Роль различных институтов в жизни России

Рассматривая оценки россиянами деятельности различных институтов, необходимо понимать, а как вообще им видится структура власти в России в плане роли или влиятельности тех или иных государственных или общественных организаций, а также определенных социальных слоев и групп. Представление об этом можно получить из ответов на вопрос: “Какую роль сейчас играет в жизни России…?” та или иная (тот или иной) из перечисленных ниже в таблицах групп и институтов.

Таблица 1. Влиятельные группы и институты (в %% от числа опрошенных).

В позиции “большая роль” объединены ответы “очень большая”, выражаемая оценкой 5, и следующая в пятибалльной шкале оценка 4. В позиции “малая роль” объединены оценки 1 (“практически никакой”) и 2. Оценка 3 не учитывается. В скобках приводятся аналогичные данные июля 2000 года. Надо учесть, что вопросы относительно роли президента и правительства задавались в августе, после гибели «Курска», когда действия и Президента, и Правительства воспринимались населением весьма негативно.

Примечательно, что в глазах общества “могучий” Путин пока еще не сильно опережает в своих властных возможностях финансово-экономическую элиту страны. Отметим также, что в иерархии влияния правительству отводится роль, значительно уступающая роли олигархов, и что СМИ, правительство и губернаторы находятся практически на одном уровне. Обратим также внимание на то, что за прошедшие полгода роль всех (за исключением губернаторов) институтов снизилась, особенно заметно в случае армии, а губернаторы и директора поменяли свои места в иерархии.

Перейдем теперь к тем институциям, у которых число ответов, указывающих на сильное влияние, уступает ответам противоположного свойства.

Таблица 2. Менее влиятельные группы и институты

Здесь действуют те же замечания, что и к Таблице 1. Вопрос о Совете Федерации задавался в августе 2000.

Чрезвычайно интересно, что в этой нижней половине иерархии, по мнению населения, происходит процесс укрепления позиций всех без исключения перечисленных агентов влияния, прямо противоположный тому, что мы наблюдали выше. Не означает ли это, что публика каким-то неведомым чутьем улавливает тенденцию повышения роли общественных и представительных институтов? Пока здесь рано делать далеко идущие выводы.

Феномен Владимира Путина

Как мы уже отметили, одобрение деятельности президента почти вернулось на уровень самого начала его вступления на пост и.о. главы государства. На “выборах в ближайшее воскресенье” Путин также добавил 5 пунктов к своим декабрьским 42% и опережает своего ближайшего конкурента Г. Зюганова на 35 пунктов. Отметим, однако, что при одобрении деятельности Путина тремя четвертями населения, только 47% выражают желание голосовать за него и только 45% положительно отвечают на вопрос, оправдались ли за год их надежды, связанные с его приходом к власти. Треть опрошенных отвечают на этот вопрос отрицательно, а каждый седьмой респондент заявляет, что таких надежд не было и нет. Как видим, поддержка Путину хотя и велика и внеконкурентна, но вовсе не так безусловна и однозначна, как кажется на первый взгляд.

Так с чем же все-таки главным образом связана эта поддержка? В чем, например, видят россияне главные успехи и достижения страны за 2000 год? На первом месте идет упомянутое 44 процентами опрошенных повышение зарплат и пенсий. Второе место с 36% упоминаний занимает само по себе избрание “активного, дееспособного президента” (контраст с Б. Ельциным). Принятие государственной символики неожиданно также зачисляется в разряд важных достижений — 31%. Наконец, 23% набирают уголовные дела, возбужденные против олигархов. Все остальные достижения не поднимаются до уровня 20%. Не правда ли, список не очень впечатляющ?

Еще более грустным выглядит фон, на котором гордо реет рейтинг Путина, если проанализировать ответы на вопрос “Каким образом изменилось в 2000 году положение дел…?” в той или иной жизни людей. Как правило, за редким исключением, люди отвечают, что положение либо не изменилось, либо ухудшилось. Вот как это выглядит в табличном виде.

Таблица 3. Каким образом изменилось в 2000 году положение в следующих областях. (в %% от числа опрошенных)

Жирным шрифтом выделены те позиции, где общественное мнение усматривает скорее улучшение, чем ухудшение. Относительно Чечни вопрос ставился о последних полгода.

Основываясь на обобщенных в таблице данных, можно дополнить список достижений 2000 года, прежде всего, улучшением отношения “человек — прилавок”. Действительно, наблюдавшееся в этом году увеличение почти на 10% доходов населения и рост потребительского спроса, возвращение на рынок многих импортных товаров породили у населения отмеченное в таблице ощущение расширяющегося выбора. Но гораздо знаменательнее выглядит то обстоятельство, что россияне не приняли близко к сердцу версию о том, что в стране разворачивается наступление на свободу СМИ слова и самовыражения.

Власти преуспели в том, чтобы представить дело В. Гусинского как борьбу с финансовыми махинациями, а не месть за критику, и если в начале преследований медиа-магната и его структур первая и вторая из точек зрения были представлены в соотношении 27%/33%, то в январе это соотношение поменялось на 57%/ 15%. Только в правых электоратах преобладает взгляд на события вокруг “Медиа-Моста” как на попытку властей рассчитаться за критику с непокорными СМИ. Заметим также, что контроль над СМИ со стороны государства считают угрожающим их независимости 64% опрошенных, а со стороны “олигархов” – 76%. Все это говорит о явной пропагандистской победе властей. Пока более-менее благоприятным для Путина остается и взгляд на события в Чечне, и мнение относительно порядка в стране.

Таковы основания, на которых держится и вырастает популярность Путина. Правда, все еще половина населения признает, что “о Путине мы еще мало что знаем”, но в марте 2000 года, сразу после выборов, отвечающих таким образом было две трети. О том, что они лучше узнали Путина за время исполнения им высоких государственных обязанностей, заявляют 30% респондентов (в марте — 22%) и 13% считают, что он совершенно ясен им как человек, и как политик (в марте – 7%).

В процессе узнавания на 8 пунктов по сравнению с сентябрем 2000 года увеличилось число ответов “не могу сказать о нем ничего плохого” (41%) и на 5 пунктов стало меньше ответов “не могу сказать о нем ничего хорошего” (4%); на 4 пункта большее число людей говорит о своей к нему симпатии (29%). Примечательно и то, как при этом меняется имидж Путина: в общей сложности на 5 пунктов стало меньше людей, не находящих в нем никаких положительных свойств (12%), меньше стало тех, кто подчеркивают в нем волевые качества, мужественность (25% вместо 32% в сентябре), зато вверх пошли качества профессиональные, интеллектуальные (23% вместо 18%).

Результатом всех этих подвижек стало общее повышение уровня доверия президенту — 72% полностью и скорее доверяющих (63% в сентябре) и 19% не доверяющих (28% в сентябре). Новое тысячелетие началось для Путина благоприятно.

Проблема Чечни

Как мы видели выше, в вопросе о Чечне общественное мнение не очень убедительно, но все же склоняется к тому, что там за последние полгода наблюдается определенный сдвиг к лучшему. Значительное большинство россиян (41%) полагают, что цели контртеррористической операции хотя бы отчасти решены, и еще 15% считают, что они решены в значительной мере (сторонники “Единства”, Явлинского, лидеров СПС), 21% отвечают, что операция близка к завершению. Напротив, 29% убеждены, что операция совершенно не достигла своих целей (сторонники Зюганова), и 26%, что она находится в самом разгаре (32% — что она временно приостановлена).

На фоне таких оценок неуклонно растет и достигла рекордной величины (50%, а в случае больших потерь — 58%) доля людей, выступающих за начало мирных переговоров. Соответственно, до 38 – 40% снизилось число тех, кто приветствуют продолжение военных действий (сторонники “Единства”, “Отечества”, ЛДПР; возрастная группа 24-29 лет) и настаивают на их ужесточении (самыми жестокими, конечно же, выглядят избиратели ЛДПР).

Характерно противоречие в стане пропрезидентской партии — цель операции достигнута, но продолжать войну надо. В этом отражается неопределенность и непоследовательность чеченской политики самого руководства страны. Впрочем, кажется, на преодоление этого противоречия направлены последние решения руководства страны о сокращении воинского контингента в Чечне и передаче ведения операции в руки ФСБ.

“Бородинское сражение”

Вторая половина января была ознаменована огорчительным для России и ее международного престижа событием — задержанием в США секретаря Российско-Белорусского Союза П. Бородина, обвиняемого в “отмывании” через швейцарские банки взятки в 25 миллионов долларов. Возникшее вокруг этого инцидента общественное возбуждение можно охарактеризовать следующими данными. Главным событием последних дней назвали арест Бородина 9% опрошенных (для сравнения, празднование Старого Нового года — 15%). Тридцать семь процентов ответили, что не испытали по этому поводу никаких особых чувств и еще 12%, что испытали чувство удовлетворения. С чувством возмущения, охватившем значительную часть нашей политической и творческой элиты, солидаризировалась одна пятая часть населения и еще 17% определили свои эмоции как несколько неопределенное “недоумение”; 14% затруднились выразить свое отношение к случившемуся, что не удивительно, поскольку 20% ничего об этом не слышали (т.е. 6% ничего не слышали, но мнение имеют).

Таково восприятие общественным сознанием дела Бородина, и у нас мало оснований надеяться, что серьезная конфронтация по этому поводу с американскими и швейцарскими правоохранительными органами будет сочувственно встречена гражданами России.